Королевская собственность
Шрифт:
Представление продолжалось. Туземец дал змее укусить себя так, что у него на щеке появилась кровь: потом он быстро натерся листьями, которые лежали около него, заблаговременно приготовленные. Как только змея его укусила, он положил ее обратно в глиняный горшок, завязал его и продолжал натираться листьями. Публика с волнением следила за ним. Он бледнел: казалось, ему сделалось дурно. Потом мало-помалу он начал оправляться и, наконец, совсем пришел в себя, сделал низкий поклон, передал горшок со змеей Макаллану и исчез.
— Очень любопытно, очень любопытно! — повторял тот.
— Джентльмены,
Каково было его удивление, когда он убедился в том, что туземец его надул: ядовитые зубы у змеи были все вытащены!
Так кончился этот полный приключений день. Общество село на лошадей и вернулось в город, а на другой день наши моряки получили, наконец, ожидаемое письмо от королевы и отплыли в Бомбей.
ГЛАВА XXXVII
Когда «Аспазия» стояла на якоре при входе в гавань, к ней причалил маленький бот, в котором сидели 2 человека. Тот, который занимал место на корме, взошел на корабль и обратился к первому лейтенанту, находившемуся на палубе. Он был одет по-европейски и держал в руке маленький сверток. Прибывший объяснил на дурном английском языке, что прислан с берега настоятелем монастыря и принес капитану подарок.
— Timeo Danaos et dona ferentes! — сказал капитан, когда ему доложили об этом. — Что же это он принес?
Первый лейтенант, давно уже забывший свою латынь, ничего не ответил и вернулся на палубу, куда за ним последовал капитан.
Посетитель поклонился капитану и открыл свой пакет, в котором оказалась тощая капуста на длинном стебле с 5-ю или 6-ю листьями, но без всякой сердцевины, и потом подал капитану засаленный клочок бумаги, заключавший в себе просьбу пожертвовать что-нибудь для монастыря. Капитан велел снести в лодку бочку сухарей и отказался от капусты, после чего посетитель уехал.
На другой день Кортней, Сеймур и Макаллан еще до восхода солнца поехали на берег, чтобы посмотреть город и окрестности. Они посетили прибрежную равнину, где адмирал и многие другие, следуя обычаю страны, жили в палатках, не таких, какие мы видим в Европе, но непроницаемых ни для солнца, ни для дождя и занимающих большое пространство. Океан лежал тихо и незыблемо, а на берегу стояли на ковриках сотни людей, обратившись лицом к востоку. Когда солнце в полном блеске поднялось над горизонтом, они все пали ниц в немом благоговении и лежали так, пока его диск не отразился на поверхности воды: тогда они встали и, бросив в воду несколько цветов, сложили свои коврики и ушли.
— Что это за люди? — спросил Сеймур.
— Это парсы, или гебры, огнепоклонники, потомки древних персов. Это все люди очень интеллигентные,
— А в других отношениях они отличаются от индусов?
— Да, их женщины не ведут такой затворнической жизни. Мы их много увидим в городе. Все они носят продетое в ноздрю золотое кольцо с несколькими жемчугами.
— А что это за башни по ту сторону залива?
— Это погребальные места парсов. На вершине находится большая железная решетка, на которую кладут тело. Когда коршуны склюют его, кости проваливаются вниз, в нижнее помещение.
— Но теперь уж поздно, и пора вернуться!
— Мы успели сегодня много повидать. Пещеры Элефантины и Каноры тоже стоят нашего внимания, и я буду рад сопровождать вас, если вы захотите!
Предложение было принято, и в течение недели наши друзья успели повидать эти памятники идолопоклонства и суеверия. «Аспазия» получила, наконец, свои приказания, Гоммаджи Баба был отпущен, Кортней написал ему надлежащую аттестацию, и он не только на нее не обиделся, но еще предложил свои услуги на будущее время.
ГЛАВА XXXVIII
Пользуясь муссоном, капитан М., согласно полученным инструкциям, пересек Бенгальский залив и направился к Суматрскому проходу, где рассчитывал встретиться с каким-нибудь куттером, пополнявшим свои запасы воды. Прокрейсировав шесть недель без всякого успеха, они встретили вооруженный английский корабль, от которого узнали, что за ним гналась большая разбойничья прао и только что скрылась за островком, откуда она вышла в погоню.
Капитан М., естественно, желавший очистить море от этих жестоких мародеров, не дававших пощады тем, кого несчастие предавало в их руки, решился отправиться на поиски судна. И после недели бесплодных исследований различных островов, усеивавших здесь море, однажды утром он увидел ее с марса.
Наружность «Аспазии» изменили как только было возможно, и пиратов удалось завлечь на дистанцию до двух миль, когда, заметив свою ошибку, они спустили паруса и, повернув нос своего судна в противоположную сторону, стали грести изо всех сил. Ветер стал свежеть, и была поставлена на «Аспазии» вся парусность, чтобы нагнать ее. Хотя к закату дня им не удалось приблизиться к ней, но полная луна позволила не потерять их из виду.
Рано утром (вероятно, экипаж был сильно истощен беспрестанной работой) они стали уходить к нескольким островкам и остановились на якоре в маленькой бухте между двумя скалами, защищающими ее от пушек фрегата.
Капитан М. счел своей обязанностью уничтожить эту прао во что бы то ни стало и велел готовить для нападения на нее под начальством первого лейтенанта. Бот был в починке в это время, и его нельзя было употребить в дело. Но барка, пинка и оба куттера были сочтены годными в дело. Кортней был вторым по команде на пинке. Сеймур начальствовал одним куттером, и по собственному требованию Прайс получил другой.