Королевская ссылка, или Лорд на побегушках
Шрифт:
— У нас нет стационара, Ваше величество, — с печальной полуулыбкой покачал головой Пьер. — Все палаты в этом дворце Ваши, просто некоторые из них — для плохого самочувствия.
— Хоть это ты не забыл, — проворчал король, свешивая ноги на пол. — Внятно объясни, чего суетишься? Какие колебания ты рассмотрел, светило небесное?
— Именно небесное светило, — успокаиваясь, кивнул лекарь, щелчком подзывая аспиранта. Тот суетливо протянул главврачу магограмму. — Смотрите, Ваше величество, на Вашей ауре последние полгода отчетливо фиксировалось потемнение
— Это ты мой пах называешь сердцем? — хмыкнул король, разглядывая непонятные закорючки. Хорошо, что он родился принцем, а не целителем.
— Гхм, практически, — сбился Пьер. — В паху тоже всё не слава богу.
— Ты на что намекаешь? — грозно нахмурился Стефан, примериваясь, куда бы пнуть наглеца. Хам эскулапный.
— На странную линию неясного магического потока, связывающую ваше сердце и эректильную дисфункцию, — повысил голос врач, призывая собеседника к серьезности.
— Нет у меня никакой дисфункции!
— Пока нет, — покорно согласился Пьер. — И то доподлинно неизвестно, ведь Ваше величество не притрагивался ни к одной женщине с момента развода. Не находите это странным?
— Нет. Хватит с меня женщин, обжегся уже, — недовольно сложил руки на груди правитель. — А если кто и нужен, так пока на север доедешь — вся функция отмерзнет. Так что не городи ерунды, всё проще, чем кажется.
— Да-да, и ты по-прежнему влюблен, — поморщился лекарь. — Стефан, ну мне-то сказки не рассказывай про великую любовь, без которой постель невозможна. То-то я не помню студенческие годы… Тебя не смущает, что твоя дурная влюбленность напрочь перекрыла влечение к женскому полу?
— Не смущает, — отбрил тот. — Я женился по любви. И кроме супруги другой женщины знать не желаю.
Оба замолчали. Придворные не рисковали обсуждать неудачный брак короля и болезненный развод, дабы не лишиться головы за сплетни. Напоминать самому монарху не смели вовсе, тактично делая вид, что никакой королевы не существовало. Вот и остался Стефан один со своей душевной болью, не в силах обсудить ее с доверенными лицами. Целитель вздохнул и попробовал снова.
— Пусть это стоит мне жизни, но я настаиваю: ваши чувства к Её величеству не природного происхождения. Об этом гудит весь монарший двор, и даже младший позволяет себе шепотки.
— Ну не духи же меня прокляли на скотский союз! — рассердился правитель. — Что может быть природнее любви между мужчиной и женщиной?
— Например, менструальная кровь, — невозмутимо парировал лекарь. — Напомнить, для чего её использовали со времен второй династии?
— Аврора просто ужасна в магии, — рассмеялся Стефан. — Ей едва ли хватает энергии пользоваться бытовыми артефактами. Даже подаренное мною ружье возводила с трудом, а оно на кремниевых якорях — магию пропускает как по маслу.
— Я напомню Вашему величеству, — Пьер напряженно слушал исповедь монарха. — Что любовная магия — древнейшее, неизученное и полулегальное колдовство, о котором мне известно чуть больше вашего. Уж простите за дерзость, профессия
— Я же тебе говорю, она почти не умеет колдовать, — не на шутку разозлился повелитель.
— Почти все женщины в колдовстве уступают мужчинам, это общеизвестный факт. Но почему эта темная и древняя магия всегда была уделом женщин? Вам не кажется нелогичным, что варварским, старинным и почти неизвестным колдовством пользуются те, кто слабее нас?
— Не убедил.
Доктор Софит замолчал, тщательно обдумывая каждое слово. Его величество упрям и во всем походит на своего отца — известного скептика и ригидного, закостенелого лорда, измерявшего мир простыми и понятными категориями.
— Скажите, мой господин, что страшнее: умереть от клинка в сердце или от яда в супе? — внезапно спросил он.
— От яда, — вздрогнул король. — Что клинок? Вонзится — и здравствуйте, духи посмертия. А с ядом будешь мучиться и сам умолять духов забрать тебя за грань.
— А между тем яды — женское оружие, — заметил лекарь. — Как вышло, что такое мучительное, сложное, филигранное орудие убийства, которого мы боимся, стало женским уделом?
Король оторопел. Никогда не задумывался… А ведь Пьер прав. Для изготовления и применения яда нужны особые навыки, острый ум и знания растений, их состав и способ добыть из них ядовитый сок. Слишком сложно… для легкомысленных и ранимых женщин? Стоп, погодите-ка.
— Пьер, а как давно эти дурочки в рюшах монополизировали изготовление и применение ядов? — страшным шепотом спросил правитель, округлив глаза.
— С начала времен, — спокойно пожал плечами целитель. — Им не хватает сил использовать кулаки, не хватает смелости броситься с клинком на врага, но холоднокровно отравить обидчика у них не заржавеет. Так, может, если барышням не хватает сил творить огненный шторм, они идут другим путем? И недаром сохраняют за любовной магией славу темного пережитка прошлого, пряча его в тень от мужских глаз?
Звенящая тишина оглушила обоих. Робкий ассистент давно сбежал подальше от могущественных лиц и их тайн, а больше никто не смел тревожить приятелей. Каждый думал о своем: Пьер скрестил пальцы, умоляя богов отрезвить ум короля, а Стефан прикрыл глаза, со сладким головокружением вспоминая Её губы, руки, глаза, улыбку, грудь… Ох!
— Варлок с тобой, обследуй, — решительно рубанул монарх, подымая веки.
— Рад, что ты способен рассуждать здраво, — посветлел целитель, бросаясь к артефактам.
Король криво улыбнулся. Пожалуйста, пусть это будет приворот. Тогда Его величество с полным правом сможет снова Её увидеть.
Глава 41
— Нет, нет, даже не просите! — категорично воскликнул сэр Николас, непримиримо маша руками.
— Но нам нечего есть, — я из последних сил держала каменное выражение лица, искоса приглядываясь к тяжелой фарфоровой статуэтке пастушки.