Королевский факультет

Леконцев Олег

Не почувствовав подвоха, Катенька взяла пачку бумаг, а я счастливый, как нашаливший мальчишка, чья проказа не была замечена, откинулся в кресле. Обрадовался!

— Кирилл Сергеевич, ваше замечание по дате зачисления не прошло, поскольку вы его не заверили.

Катенька распахнула папку и показала нужный листок. Стояла прежняя дата, а моя черканье исчезло.

— Вы перепечатали, — отмахнулся я от нее. Над новичками шутят, даже если это деканы.

Секретарь молча показала мою подпись внизу приказа и мою нумерацию листков. Потом гордо ушла. Прямо-таки сама оскорбленная

невинность.

Здесь какая-то хитрость. Не могут чернила так легко исчезнуть. Ладно бы ручку подсунули с симпатическими чернилами. Нет, ручка моя, не один месяц пишу еще с земной поры. И нумерация моя. Я внимательно изучил листок. Тут находилась новая дата, написанная мной. Где она? Номер есть, даты нет.

Разберемся. Не одна Катенька прячет за магию свои промахи. Надо просто за это взяться и все станет ясным. Хотя логика здесь есть. Мало ли кто даты зачеркивает. Надо было действительно подписаться и зафиксировать, что это именно мои изменения. Запомним.

Ух! На этом свой нелегкий рабочий день можно считать законченный. Поднялся, попрощался с Клавдией Николаевной и Катенькой, вышел в коридор и... напоролся на Антуанетту. Королева Тарина, или нет, студентка из Тарина, если верить социальной роли, которую она играла в текущий момент, робко улыбнулась.

— Ваша светлость, вы можете меня принять?

— У меня закончился рабочий день. Ухожу.

— Ну, пожалуйста!

Ненавижу себя в этот момент. Девицы, прекрасно представляя свои достоинства, бывают обворожительны в своих просьбах и просто вынуждали идти им навстречу. Я повернул обратно, смотря вперед, чтобы не видеть торжествующий взгляд королевы. Ничего, сейчас я отыграюсь по очкам. Сел за стол, кивнул королеве на стул напротив.

— Ваша светлость, у меня уже улучшился почерк. Пожалуйста, освободите меня от занятий по правописанию!

Я посмотрел оловянным взглядом в глаза Антуанетты. Ее глаза забегали, она покраснела. Мне осталось довольно хмыкнуть и позвать секретаря:

— Катенька, принесите ее величеству письменные принадлежности, — подождал, пока Антуанетта вооружится пером и бумагой, — пишите, ваше величество: «Я никогда не буду приставать к декану с пустяками».

Пришедшая в себя королева вновь вспыхнула, но текст все же дописала. Я попросил листок и скептически оглядел текст. Слов нет, почерк улучшился, но хвастаться было особенно нечем.

— Ваше величество, представьте, что вы отдали королевское распоряжение и его выполнили примерно так, как это сделали вы. Можно ли положительно оценить такие действия?

Королева жалобно сказала:

— Однако почерк действительно улучшился!

— Незначительно. Королева должна быть примером для своих подданных и вы действительно будете им, даже если не хотите этого. И кстати: если по истечении положенных мной двух месяцев почерк не станет идеальным, я наложу новый срок.

— Но ведь наказывать дважды за один проступок нельзя! — вспомнила королева тонкости имперской юриспруденции.

— Катенька, — немедленно отреагировал я, — напишите приказ о запрещении носить в помещениях учебных корпусов факультета женскую обувь на высоком каблуке

и пометьте вчерашним днем.

Катенька шустро протянула мне листок. Я расписался и поставил печать. Секретарь унесла листок, а я посмотрел на обувь. Как и ожидалось, каблуки были высокие.

— Вот вам и еще один проступок.

Антуанетта разинула рот, поражаясь чинимому деканом беспределу.

— Вот это да! — наконец сумела она сказать, — ваша светлость, вам только сатрапом быть. Я постараюсь сделать почерк идеальным.

— Замечательно, — я постарался сделать улыбку благожелательной, но где-то процесс пошел не в ту сторону и в итоге Антуанетта испуганно отодвинулась. Черт, строить из себя честную женщину не мой профиль. — Ваше величество, мне бы хотелось с вами побеседовать, но уже не как декан или герцог, а в своей третьей ипостаси.

— Какой же, — немедленно съязвила Антуанетта, — вы хотите проявить себя как мужчина?

О нет, этого ты не дождешься! Я не сторонник боевой любви, увлекай лучше Ле Туна. У вас получится славный союз. Бретер граф и забияка королева.

— Вы, наверное, слышали, что я заключил союз с драконами, которые стали моими поданными и поселились в своем графстве?

— Да, — заинтересовано сказала Антуанетта. Думаешь выудить из меня немного информации. Правильно думаешь. Снабжу, но в пределах разумного.

— В результате наших соглашений, мы, в частности, создаем банк, который получил название Банк Драконов. На днях он будет зарегистрирован в имперском казначействе и мы начнем свою деятельность. В частности, зная о поиске вашим королевством кредитов для освоения заброшенной территории, я, как директор открывающегося банка, хочу предложить вам сумму в один миллион золотых в виде беспроцентного кредита сроком на 100 лет.

— Но это же даром, — изумилась она, — с какой стати вы дарите мне такие деньги?

Веселая хулиганистая девчонка исчезла. Передо мной сидела властная, если надо жесткая, королева — глава большого государства. И сейчас она была полна подозрения и ожидала обмана.

— Нет, ваше величество, разумеется, ни о какой благотворительности речи и быть не может. Нам тоже кушать надо. А мне еще и герцогство поднимать. Давая вам весьма выгодный кредит, банк в свою очередь надеется, что вы пойдете нам навстречу в разделе прибыли от эксплуатации данной территории. Скажем на те же сто лет.

Я рассказал ей о моих предложениях и в заключении вынул листок с расчетами, которыми убеждал драконов.

Антуанетта внимательно изучила цифры. Похоже было, что с математикой у нее шло гораздо лучше, чем с правописанием.

— Вы можете взять этот документ и посоветоваться со своими казначеями. Может быть, они конкретизируют текст договора.

Королева исказила лицо в пренебрежительной улыбки. Финансистов королевства она явно оценивала невысоко.

— Мы изучим ваши материалы, — сказала уже мягче, — предварительно же я согласна. В дальнейшем все будет зависеть от объема ваших аппетитов. — Она натянула на лицо маску обиженной девчонки и жалобно закончила: — и, может быть, мы включим в договор пункт о чистописании.