Королевский гамбит
Шрифт:
— Ты у меня сейчас сам запахнешь и засветишься! — Я морщась встал, отпнул гантель и двинулся к Ленке. — Так же заикой можно стать! Ну-ка, помоги…
Вдвоём мы аккуратно перенесли пострадавшую гостью в кровать, привели в чувство и успокоили как могли. Серёга даже изловил и приволок в дуршлаге ежа, чтоб показать: «Видишь? Ничего страшного». Ёж фыркал и сворачивался в шар. Иглы были щедро, от души намазаны ядовитой зеленью фломастерных чернил. Ленка выпила вина, расслабилась и немного успокоилась. Даже решилась погладить
— Колючий какой… Как ты его изловил?
— А я вантузом…
Инцидент был исчерпан. Все разошлись по комнатам, Ленка заперлась. Ежа водворили в аквариум. Всю ночь поганая тварь светилась в темноте, скреблась и шуршала бумагой. Уснул я только под утро, да и то ненадолго.
На следующий день проснулись рано, и, как оказалось, совершенно напрасно: с самого утра зарядил дождь. Небо затянуло от края до края, настроение было безнадёжно испорчено. Пермь город такой: вроде асфальт кругом проложен, но стоит пройти хотя бы маленькому дождичку, как весь город становится ужасно грязным. Весной здесь почти Венеция. Вероятно, виной тому глины вокруг — земля тут плохо впитывает влагу. В общем, слякотно и противно.
Мы сидели на кухне, пили чай и уныло смотрели в окно.
— Прогуляться, что ли? — задумчиво скребя затылок, спросил Серёга. — До магазина, а?
Вопрос был чисто риторическим. Идти никуда не хотелось, даже в галерею, не то что в магазин. Продолжать вчерашнее не было ни смысла, ни желания.
— Слушайте, — вдруг сказала Лена, — а эта пещера… кенгуровская… она где?
— Откуда мне знать? — Кабанчик пожал плечами. — В Австралии, наверное. Они же там вроде живут.
— Кто?!
— Ну эти… кенгуру.
Доходило до нас медленно. Кабан после вчерашнего, похоже, ничего не помнил.
— Кунгурская, — пришёл на помощь я. — Она называется: «Кунгурская ледяная». Нет, недалеко. Два часа на электричке. Хочешь съездить?
— Можно бы… Всё равно делать нечего, не сидеть же дома.
— Тогда надо торопиться. Утренние электрички мы уже пропустили, осталась одна или две, а если потом ещё возвращаться… Впрочем, я могу Димке позвонить Наумкину — он там работает.
— В пещере, что ли?
— Ну. Экскурсоводом. У него и остановимся. Устраивает тебя такой вариант?
— Звони, — решилась Ленка. — Всё равно день пропадает.
До Димки удалось дозвониться на удивление быстро.
— Отчего бы нет? — хмыкнул он в ответ на нашу просьбу. — Приезжайте. Как раз туристов нет, мешать никто не будет.
— А чего туристов-то нет? — насторожился я.
— Так… Не сезон. Учебный год начался, да и вообще…
— Палатку брать?
— На фига? Лучше оденьтесь потеплее.
Пока Серёга с Леной гремели посудой на кухне и паковали дорожную сумку, я поразмыслил и решил позвонить ещё и Денисычу. Просто так, чтоб предупредить — мол, едем туда-то
— Я с вами.
— Это ещё зачем? — опешил я.
— Зачем, зачем… Надо. У меня Маха к подруге на выходные уехала, съезжу с вами, проветрюсь, а то сто лет из дому не выбирался. Опять же за вами присмотрю, если что.
— А чего за нами присматривать? Там и так с нами Наумкин будет…
Фил на это только фыркнул и повесил трубку.
— Денисыч с нами едет, — объявил я, входя в комнату.
Кабанчик только отмахнулся: «Лишним не будет». Ленка поинтересовалась, кто такой Денисыч, и сразу забыла об этом. Вообще, после того, как мы решились ехать, оба они стали очень деятельными и понимали друг друга с полуслова. Лена раздобыла хлеба и оставшихся колбасных обрезков и теперь сооружала бутерброды; Серёга рылся в шифоньере, отыскивая одежду. Мне домой ехать было тоже не с руки, я обошёлся так. У Ленки в багаже нашлись зелёные камуфляжные брюки и добротные ботинки — сразу чувствовалось, что в девушке дремлет опытный бродяга.
Фил заявился через полчаса, одетый в длинный плащ и свою неизменную шляпу. Он опять отпустил усы и стал похож на молодого Михаила Боярского. В одной руке он держал открытую бутылку пива, в другой — большую и, видимо, тяжёлую сумку, в которой что-то стеклянно звякало.
— Что там? — с неодобрением осведомился я.
— Гражданский долг. — Фил подмигнул и так приложился к бутылке, словно хотел откусить у неё горлышко.
— Куда столько?
— Пригодится. На сколько едем?
— Дня на два…
— Вот видишь, а ты ещё спрашиваешь, — довольно крякнул он. — Давненько я не лазал по пещерам… О, да у вас гости! — (Это Ленка выглянула из кухни.) Фил торопливо затолкал пустую бутылку под обувную полку, снял шляпу и церемонно раскланялся. — Алексей, — представился он.
— Лена, — ответила она. — А я думала, что «Фил» — это от «Филипп».
— Ну уж нет, — вспыхнул он. — Только не это! Это прозвище такое. Просто — прозвище.
С приходом Денисыча все сборы как-то очень быстро закончились. Мы подхватили сумки, выкатились на улицу, загрузились в троллейбус и через полчаса уже стояли на вокзале.
— Берём на Кордонскую, — решил за всех Фил, потоптавшись возле пригородного расписания. — Она ближе всего. Серёга! Вы чего там застряли? Идите сюда.
Кабанчик с Ленкой, подталкивая друг дружку локтями, бойко обсуждали рекламную тумбу — новомодный плоский стенд с подсветкой — в последнее время их понатыкали буквально везде и всюду. Однако вместо рекламы сигарет или какого-нибудь банка сейчас там был большой плакат с фотографией рыженькой девочки. Подпись под ним гласила: «Катя, 15 лет. Ходит по модным магазинам. Делает то, что нравится. Выдумывает. Не курит».