Королевский карнавал
Шрифт:
«И все же он не плебей, – думал главный советник. – Он не из тех, кто старается побольше съесть на приемах, ездит зайцем в троллейбусе и чистит свои ботинки занавеской в гостиницах. С ним следует вести игру по-крупному. Нет, нет, на карты нужно ставить все».
А король и впрямь уже взирал на членов Верховного Королевского Совета с пьедестальной надменностью, и осанка у него была самого августейшего покроя.
Советник увидел, как испуганно застучал зубами казначей – будто заработал на счетах. Генерал выпятил грудь колесом, глаза вновь налились отвагой и
– Итак, последние распоряжения перед карнавалом. Ты, генерал, отправляешься на фронт.
– Когда, ваше величество?
– Немедленно. Продолжишь прерванное наступление.
– Слушаюсь, ваше величество. – И генерал, скомандовав себе «Кругом!», пулей вылетел из дворца.
– А ты, казначей, садись за расчеты. Прикинешь, на какие средства будем закупать шампанское.
– Но... – заикнулся казначей, – я хотел бы...
– Никаких «но».
И казначей тоже слинял из дворца в два счета.
Советник обреченно стоял – ждал, куда подальше пошлют его. Но Квак был не из тех, кто, забравшись наверх, обрубает под собой все сучья. Этот сук – главный – был ему нужен.
– Ну что, подмигнул король советнику, когда они остались одни, – гульнем?
– Какой разговор, ваше величество!
Глава восьмая.
Чай второй заварки, или как избавиться от мурашек, бегающих по спине
Ах, карнавал!
Что может быть прекраснее карнавала, полного тайн, восхитительных неожиданностей и пикантных недоразумений?! А если на этом балу сюрпризов кокетка-фортуна на миг отвернулась, и ты познаешь разочарования, то они все же будут самыми пустячковыми, быстролетно исчезающими, как черная икра с праздничного застолья.
Что может быть привлекательнее карнавальных улыбок – обольстительных, коварных, многообещающих, в которых женщины как бы лишь чуть-чуть приоткрывают занавес, а все остальное потом, потом... Наберись терпенья, мой друг. Да, да, стоического терпения и ни в коем случае не теряй надежды. Но в то же время будь бдителен и не упускай из рук такого оружия, как настойчивость. Дерзай!
А какими ножками дрыгают на карнавале в будоражущих воображение танцах!.. Что говорить о ножках!.. О них все сказано. Сколько блистательных строк посвящено им классиками...
Такие мысли или примерно такие роились в голове просвещенного монарха, коим считал себя Квак.
И вот под убийственно шикарную музыку нью-орлеанского диксиленда в зал вошли королева и принцесса с очередным женихом. А следом повалили знакомые все лица, министр веселья, звездочет, целительница. Потом понатолкалась масса и вовсе незнакомых: секретари и секретутки, палач, старший помощник палача, его ассистент и прочие – лизоблюды по должности, лизоблюды по призванию, кандидаты в лизоблюды, карлики и горбуны, стукачи и шептуны, топтуны и шуты гороховые. Все были в легких масках, надетых на верхнюю часть лица.
Стало страшно весело, запахло потом, тройным одеколоном и гуталином «Люкс» зарубежного производства.
Король подошел к зеркалу, чтобы посмотреть, хорошо ли сидит
– Ваше величество, – сказал главный советник, – сдвиньте ее чуть влево. Это будет означать, что вы, хотя и монарх, но склонны к левым убеждениям. Боясь левизны, наше общество делает вид, что одобряет все левые начинания. Ваша корона, сориентированная на левое ухо, – великолепный символ.
– Достаточно? – спросил Квак, поправив корону.
– Нет, нет, – испугался главный советник, – это почти призыв к революции. Сместите на два миллиметра и хватит.
Министр веселья стоял неподалеку, выжидая подходящий момент, чтобы выхватить из портфеля маску, привезенную из Лондона от мадам Тюссо, и лично вручить королю.
Наконец Квак обернулся.
– Ваше... – подскочил министр веселья и отпрянул. – Вас не узнать, ваше величество.
– Кто такой? – спросил Квак.
– И вы меня тоже не узнаете? – Он улыбнулся и поправил на себе маску. – Я министр веселья, ваша серость... или, если хотите зеленость. Но какая потрясающая маска!
– Она тебе нравится?
– Безумно.
– Мне тоже. Я буду ее носить всегда.
– Возможно ли, ваше величество?
– А разве вы не носите масок?
– Лишь на карнавале, ваше величество.
– На карнавале вы их только меняете.
– Ваше величество, но если ходить в масках, как мы будем узнавать друг друга?
Королю сделалось скучно.
– Объясни, советник.
– Узнавать нужно друг о друге, – назидательно проговорил главный советник. – Уловили разницу?
Квак не стал дожидаться ответа.
– Ладно, министр, – зевнул он, – ступай, веселись.
Лакеи разносили на подносах не сильно разбавленную фанту, в углу зала устроили чайную, где из большого красного чайника в белый горошек желающим и нежелающим разливали «бесплатно» грузинский чай второго сорта второй заварки. Все пробовали по нескольку глотков, чмокали от удовольствия и, поставив чашку, деликатно отходили в сторону. А если рядом находился палач, то говорили: «Ах, как вкусно!» или «Какой аромат!» и выпивали чашку аж до самого конца. Один из гостей, на которого палач взглянул вроде бы искоса, даже попросил вторую чашку, после чего ему улыбнулась королева (говорят, она сама заваривала чай и делала это с большим искусством, ибо все писали в книгу обязательных отзывов самые лестные, но искренние слова).
В другом углу какой-то цыган, вернувшийся в Мышландию после непродолжительной эмиграции, пел на тарабарском языке «Очи черные». Иногда он забывал слова, и ему дружно подсказывали.
Кто-то из начинающих лизоблюдов, дабы выказать свою сверхлояльность, не отходил от красного чайника и нализался до полного безобразия. Дежурные полицейские увезли его на скорой помощи в участок. Воспользовавшись их отсутствием, хулиганы избили в туалете модного поэта-переводчика, но не по злому умыслу, а по нелепой ошибке (перепутали с официантом). С досады они забрали у него полуботинки фирмы «Саламандра», которые опять же по чистой случайности и по сходной цене очень подошли старшему гардеробщику.