Королевский куттер

Вудмен Ричард

Капитан встал и открыл шкафчик. Взяв два стакана и графин, он разлил серсиаль и резко сменил тему разговора.

– Наш корабль не даром носит свое имя, мистер Дринкуотер, - промолвил он, снова усаживаясь за стол.
– Falco tinnunculusизвестен своим умением парить, выведывая точное местонахождение добычи, чтобы потом стрелой обрушиться на нее. Питается он мышами, землеройками и жуками, это да, мистер Дринкуотер, но ведь жучки способны подточить дуб… - Он выпил и снова наполнил стакан. – Вам понятен смысл этой аллегории?

– Хм, полагаю так, сэр.

Гриффитс снова налил Дринкуотеру.

– Я завел этот разговор

по двум причинам. Лорд Дангарт очень хорошо отзывался о вас – отчасти по прежнему вашему знакомству, отчасти из-за хвалебных рекомендаций Тринити-Хауза. Поэтому я в свою очередь рассчитываю, что не обманусь в вас. Вы будете отвечать за вопросы навигации. Неприятности с подветренным берегом крайне противопоказаны при секретных операциях. Это вам ясно?

Дринкуотер кивнул, уловив скрытую иронию и чувствуя все большее расположение к своему новому командиру.

– Превосходно, - продолжал Гриффитс. – О второй причине говорить не так просто, но я вам скажу, мистер Дринкуотер, поскольку может сложиться так, что вам придется принять на себя командование в непростых обстоятельствах и в неудобное время…

Дринкуотер нахмурился. Это звучало настораживающе по сравнению с предыдущими высказываниями.

– Много лет назад у побережья Гамбии я подхватил лихорадку. Время от времени меня одолевают приступы.

– Но если вы нездоровы, сэр, то… хм…

– Списание? – Гриффитс возмущенно вскинул бровь, потом махнул рукой на извинения Дринкуотера. – Знаете что, я за полвека провел не берегу не более двух лет. И теперь вовсе не намерен пускать там корни.

Пока Дринкуотер переваривал сказанное, лицо Гриффитса сделалось задумчивым, старик погрузился в воспоминания. Лейтенант допил вино, встал и потихоньку вышел из каюты, предоставив командиру размышлять о своем.

Над палубой лавирующего под зарифленным гротом куттера трепетал белый вымпел. Его марса-рей был приспущен, а нижний наклонен, чтобы не мешать стакселю. Посередине мощного бушприта стоял натянутый как доска кливер, мокрый от брызг и поблескивающий в лучах солнца, медленно прятавшегося за грядой кучевых облаков на западе. Ветер дул навстречу отливному течению, гоня короткие серо-стальные волны, плещущиеся о борта и раскачивающие ведомую на буксире шлюпку. Округлый нос куттера прыгал на волнах, вздымая тучу брызг, перелетающих через наветренный фальшборт.

Исполняющий обязанности лейтенанта Натаниэль Дринкуотер поплотнее запахнул непромокаемый плащ, ощутив как долетевшие до юта брызги впились в лицо, а челюсти свело от холодного ветра. Его мысли снова обратились к предстоящему походу; он отдавал себе отчет, что неудача сведет на нет все шансы получить долгожданное повышение. Он заставил себя сконцентрироваться на делах и отогнал сомнения. От Дувра пункт их назначения отделяло шестьдесят пять миль пути вдоль французского побережья – побережья, навевавшего жуть благодаря рассказам о жестокостях революции. В настоящем положении они подойдут к берегу при низкой воде. Это, как уяснил, Дринкуотер, имело первостепенное значение. Его удивило, какую важность придавал этому условию лейтенант Гриффитс. Хотя юго-западный ветер позволял им идти прямым курсом, Гриффитс за час до этого переложил куттер на левый галс в расчете обмануть дозорных на Гри-Нез. Мыс почти скрылся за кормой в сумерках наступающей ночи.

Дринкуотер снова поежился, скорее от напряжения, чем от холода, и подошел к нактоузу. Освещенная желтым светом лампы картушка сообщала, что они идут курсом норд-вест-тень-вест. С учетом склонения и

истинного меридиана настоящий курс был норд-вест. Он удовлетворенно кивнул, не обращая внимания на голоса и звон стаканов, доносившийся снизу. Поведение их загадочного капитана и не менее таинственного «пассажира» не слишком волновало Натаниэля.

Он отвернулся от нактоуза и закричал матросам на баке, приказав менять галс. Снизу донесся приглушенный взрыв смеха. После первого разговора Гриффитс замкнулся, отдавая только самые необходимые приказы и явно наблюдая за новым подчиненным. Поначалу Дринкуотер решил, что тот ему не доверяет, но вскоре понял, что у лейтенанта просто такая манера. Да и человек, которого они взяли на борт в Диле, вовсе не выглядел как шпион. Круглолицый, розовощекий и веселый, он явно был старым знакомым Гриффитса, и валлиец вдруг стал проявлять неожиданную шутливость. Дринкуотер не мог себе представить, над чем они там хохочут.

– Готовы, сэр!

В докладе Джессупа с бака сквозила легкая снисходительность, и Дринкуотер улыбнулся под покровом темноты.

– Переложить руль! – скомандовал он.

«Кестрел» привелся к ветру, грот затрепетал. Дринкуотер чувствовал, как дрожит куттер под вибрирующим на бушприте кливере. Потом корабль повернулся, обстенив носовые паруса.

– На шкоты!

Треплющиеся стаксель и кливер снова утихомирились, стоило матросам втугую выбрать подветренные шкоты.

– Так держа-ать! Круто к ветру!

– Круто к ветру, сэр, - двое рулевых налегли на большой румпель «Кестрела», еще не вполне завершившего поворот – шкаторина грота еще заигрывала.

– Курс?

– Зюйд-вест, сэр.

Принимая в расчет склонение в два румба западу, истинный курс будет зюйд-ост.

– Отлично, так держать.

– Зюйд-вест, сэр.

Течение здесь шло прямо в сторону берега, и уклонение к западу должно было привести их в позицию с наветра от места высадки к моменту, когда они там окажутся. Им должно хватить места для маневра, даже если ветер переменится. По крайней мере, Дринкуотер на это надеялся, в противном случае его расчеты на патент развеются как дым.

Ближе к полуночи ветер зашел в обратном направлении и немного стих. Рифы были отданы, и «Кестрел» помчался на юг, куная в воду бакборт. Дринкуотер чувствовал себя уставшим: он провел на палубе добрых девять часов, а Гриффитс, похоже, и не собирается сменять его.

«Кестрел» приближался к берегу. Дринкуотер скорее чувствовал, чем видел, покрытую тьмой землю впереди. Отлив, похоже, достиг нижней отметки. При противном ветре они должны были оказаться где-то с подветра от утесов, раскинувшихся между Ле-Трепором и Дьеппом, и возможно, именно это ощущение предсказывает их близость. Оно, и еще, наверное, запах. В темноте и на такой скорости «Кестрел» может оказаться среди скал прежде, нежели успеет повернуть. Обеспокоенный, Дринкуотер побежал вперед и окликнул впередсмотрящего на салинге.

– Кто наверху?

– Тригембо, зэр.

Услышав корнуоллский выговор, он успокоился. Тригембо прибыл сюда не по своей воле: один из шести парней, что перевели с брандвахты в Норе для пополнения экипажа «Кестрела». Дринкуотер знал его по «Циклопу», на который Тригембо отправили по решению суда за контрабанду. По приговору отца Тригембо повесили за оказание вооруженного сопротивления таможенникам. Чтобы немного умерить горе вдовы, сына ее только отравили на флот. Его появление на палубе «Кестрела» оказалось еще одним звеном в цепи совпадений, и Дринкуотер сомневался, что это можно объяснить просто случайностью.