Королевский пират
Шрифт:
— Это акула-людоед, — буркнул Траск.
— А вот и еще одна, — и Гарри указал немного в сторону от черно-коричневого плавника. — И еще!
— Но ведь твои люди успеют добраться до этого бедняги первыми? — с надеждой спросил Николас.
Амос покачал головой.
— Нет, Ники. Первыми там будут акулы. Хорошо, ежели они сперва сожрут которого-нибудь из мертвых. Тогда у этого парня будет шанс уцелеть. Акулы — странные твари. Они могут часами плавать рядом с человеком и не обращать на него ровно никакого внимания, а могут вмиг его сожрать, стоит
— Попробую их отвлечь, — негромко проговорил Калис и натянул тетиву своего лука. Почти не целясь, он выпустил длинную стрелу, и та вонзилась в спину одной из морских хищниц немного ниже ее треугольного плавника. Вода вокруг акулы тотчас же окрасилась кровью. Три ее товарки как по команде развернулись и, позабыв о мертвых невольниках, набросились на раненую. Завязалась отчаянная схватка.
Амос восхищенно присвистнул.
— Вот так везенье! Ведь кожа у акулы страсть какая толстая. Пробить ее стрелой — это что проколоть рыцарские доспехи сапожным шилом!
— Везение здесь ни при чем, — с мягкой улыб. кой возразил Калис и повесил лук на плечо.
Тем временем гребцы втащили еле живого невольника в лодку и направили ее назад, к кораблю.
— Приготовить трос! — распорядился Амос.
Когда шлюпка подошла к борту «Стервятника», трос и два прочных каната были переброшены через перила борта. С помощью нескольких членов команды гребцам удалось поднять истощенного пленника на палубу. Энтони осмотрел его кожу, приподнял веко, приложил ухо к груди и коротко бросил:
— Сведите его вниз! Мне надо теперь же им заняться!
Матросы подняли умиравшего на руки и отнесли в кают-компанию. Амос приказал помощнику:
— Прежний курс, мистер Родес!
— Есть, капитан! — ответил тот.
Траск почесал подбородок и вполголоса сказал Николасу:
— Ежели один из них все еще жив…
— То мы от них совсем недалеко! — радостно подхватил принц.
Амос кивнул:
— Самое большее в двух днях пути. — Он подсчитал что-то в уме и добавил:
— Ежели я не ошибаюсь, мы увидим их посудину завтра на закате. — В глазах его сверкнул недобрый огонь, губы изогнулись в зловещей улыбке. Николасу не было нужды спрашивать, чему он так свирепо радуется. Он знал, что Амос только и мечтал нагнать виновников кошмара в Крайди, чтобы сполна им за все отомстить.
Николас, Маркус и остальные пассажиры собрались на палубе. Солнце склонялось к горизонту. Амос спустился вниз, в кают-компанию, где лежал спасенный накануне невольник, которого предоставили заботам Энтони и Накора. Им пока ничего не удалось от него узнать. Он был еще слишком слаб, чтобы говорить.
Вернувшись на палубу, Амос поманил к себе обоих кузенов. Остальные с любопытством и некоторой завистью проводили их взглядами.
— Он пока жив, — отрывисто бросил адмирал. — Но похоже, дела его плохи.
— Кто же он такой? — спросил Маркус.
— Он назвался Хокинсом. Его захватили в Карсе.
— Выходит, этот Хокинс таки был на том корабле! — воскликнул Николас.
— Ну, ясное дело, — кивнул Траск. — Откуда ж бы еще ему взяться? Он сказал, что продержался на воде два дня и две ночи, пока мы его не подобрали. На рассвете они швыряют за борт всякий мусор, а с ним и мертвых, и умирающих. Этому бедняге еще повезло. Он взобрался на поломанный рундук. Море было спокойное, и тот не опрокинулся и не потонул. Парня бьет отчаянный кашель, и Энтони считает, что потому-то они его и выкинули вместе с покойниками. Все равно он уже не жилец.
— А что он говорил о девушках? — с беспокойством спросил Николас.
— Он мало что о них знает. Их держат отдельно от других невольников. Какой-то матрос с того корабля вроде бы однажды проболтался, что принцессу и твою разлюбезную блондинку, — при этих словах Амоса Маркус сердито покосился сперва на него, а потом на принца, — поселили в отдельной каюте на верхней палубе и обходятся с ними очень даже почтительно, как оно и подобает. Но ведь все это только слухи! — Амос тяжело вздохнул.
— Мы успеем их нагнать, прежде чем они бросят якорь? — спросил Маркус.
— А то как же! — кивнул Траск. — Ежели только земля не окажется ближе, чем я рассчитал. — Он взглянул на волны, окрашенные лучами заходившего солнца в багрово-золотистые тона. — Мы сейчас идем по глубоким водам, — и перевел взор в вышину неба, — но мне все ж невдомек, где именно мы находимся. Звезды-то все не на своих местах! Вот уж месяц, как многие из тех, что мне знакомы, исчезли в северной стороне, а взамен появились другие, каких я сроду не видывал. Но все ж мне думается, что, когда мы догоним негодяев, до суши останется еще несколько дней хода. Ежели я только верно припоминаю ту карту.
— Какой далекий путь нам придется проделать! — заметил Маркус.
— Почитай что четыре месяца, ежели идти из Крондора до северного берега той неведомой земли. Мы ведь вышли из Фрипорта два месяца назад, а добираться до суши нам осталось еще не меньше пары недель. — Амос покачал головой и прибавил:
— И то если Энтони не напутал с курсом. — Он глянул себе под ноги, так, словно мог видеть сквозь доски палубы кают-компанию и умиравшего колесника из Карса. — Но до сих пор он, видать, Не ошибался. Иначе б мы не встретили и не подобрали этого бедолагу.
— А ты сумеешь потом отыскать путь домой? — забеспокоился Николас.
Амос уверенно кивнул:
— Я определю его по звездам, а еще — по направлению ветра и по морским течениям. Я ведь все это примечаю и заношу в судовой журнал. Может, найти обратную дорогу в этом море будет не так уж и просто, но я берусь привести корабль к берегу где-то между кешианским Элариалом и Крайди.
Он кивнул кузенам и вернулся на мостик. В небе зажглись первые звезды. Маркус и Николас облокотились о поручень борта и стали молча глядеть в темные воды Безбрежного моря.