Королевский развод
Шрифт:
В четверг пришлось задержаться, распределяя время посещения артистами офиса, получения костюмов и реквизита, уточняя маршрут для водителей, а в пятницу прийти в офис к восьми утра.
Несмотря на то, что Маша постаралась все предусмотреть, накладок избежать не удалось. Кто-то прихватил не свой парик, кто-то забыл один из микрофонов – пришлось вызывать такси и подвозить аппаратуру прямо на мероприятие. К вечеру Маша валилась с ног, но главный сюрприз, как оказалось, был впереди: выяснилось, что ни Зоя, ни Гарик в субботу работать не собирались.
Узнала об этом Маша в последний момент
– Готова к завтрашним приключениям? – спросил у нее шеф, когда Маша уже собиралась домой.
– К дежурству в офисе, имеешь в виду? Готова! – ответила женщина.
– Почему в офисе? На выезде! Разве я не предупредил, что ты сопровождаешь меня? Мы же договорились: ты выходишь в субботу, я оплачиваю по двойному тарифу, – нахмурился Владимир.
– О том, что я выйду на работу завтра, мы договаривались, но о командировке меня не предупреждали, – пояснила Маша.
– Да какая это командировка? Мы поедем с артистами в детский дом и интернат – должен же кто-то из организаторов их сопровождать, – сообщил Петровский.
– Так у нас же Зоя и Гарик сопровождающие, это их же обязанности! – воскликнула Маша.
– Зоя принципиально по выходным не работает, а Гарик отпросился – у его брата день рожденья, на даче шашлыки жарить будут, – проинформировал помощницу Петровский.
– Но я даже не знаю, что, когда и как включать, – забеспокоилась Маша.
– Ничего, разберешься. Если что, помогу, подскажу, направлю. Завтра заеду за тобой с утра, только адрес скинь, – распорядился Петровский.
– Хорошо, – вздохнула Маша. Ехать в одном автомобиле с приставучим боссом ей не хотелось, но в микроавтобусе и без нее было тесно, а свою малышку «Киа» она из гордости оставила в гараже их ЖК, чтоб Королев не думал, будто она не проживет без его подарков. Решила начать с нуля и обеспечивать себя сама, полностью, чтоб доказать Виктору, что деньги зарабатывать могут не только мужчины.
День был сумасшедшим, вечером мысли были заняты предстоящей поездкой. Маша боялась приставаний Петровского и еще больше – что не справится с задачами организатора и диджея. В течение дня она еще вспоминала о Симе, переживая, как прошла линейка, и думая, что вечером, как только приедет к Ренате, нужно будет потребовать у подруги свою симку и позвонить Вите, узнать, что да как, попросить дать телефон дочке, поздравить с Днем знаний. Но после беседы с Петровским ее будто переклинило, и о том, что сегодня у ее Симочки особый день, Маша вспомнила лишь поздно вечером, чуть ли не перед сном.
Рассудив, что лучше поздравить дочку поздно, чем не поздравить вообще, и надеясь, что она еще не легла спать, Маша вставила в смартфон свою старую симку и набрала номер Виктора. Он не отвечал.
– Завтра дозвонишься! Сейчас, наверное, умаялись оба и спят, – успокоила Машу Рената.
– Сима, может, и спит, – возразила Маша. – Но Витя так рано не мог лечь – сейчас же десяти еще нет!
Сердце ее сжала тревога.
– Может, звук отключил на совещании, а включить забыл, вот и не слышит. Да мало ли еще чего! Случилось бы что-то нехорошее – мигом бы ответил, – настаивала Рената.
– Тогда
– Да не собираюсь я силой ее отнимать! – засмеялась Рената. – Не хочешь меня слушать – не слушай, позволяй Виктору и дальше собой помыкать!
– Я помыкать собой ему не позволяла и не позволю, да он и не стал бы, – заступилась за мужа Маша. – Просто насчет моей работы у нас возникли разногласия. И мы оба погорячились. Нам бы сесть за стол переговоров, а я из дома ушла и телефон отключила. Что скажешь: молодец!
– А он разве способен переговоры вести? – с сомнением спросила Рената.
– Тогда не способен был – вообще меня не слышал, – вздохнула Маша. – Но за неделю он должен был остыть. Думаю, что теперь он меня хотя бы выслушает.
– Ну, думай, думай. Индюк тоже думал, – проворчала подруга, но попытку извлечь из Машиного смартфона старую симку предпринимать не стала.
На благотворительные выступления «Кавардака» Петровский выезжал сам, чтобы покрасоваться на публике. Так решила Маша, слушая его пламенную напутственную речь перед сиротами, но оказалась не права. Выяснилось это уже ближе к вечеру, по дороге в город.
– Не надо мне платить за сегодняшний день, – сказала, подумав, Маша. – Мы же сегодня не заработали ничего. А этим детям – им очень нужно было то, что наши ребята делали. Их глаза, улыбки… На это стоило потратить день.
– Тем не менее, я тебе заплачу, как и артистам. Эти выступления нужны, прежде всего, мне самому. Ими я как бы долг отдать пытаюсь, – возразил Владимир. И прозвучало это так искренне, что Маша поняла: сейчас ее шеф не изображает из себя никого, сейчас он настоящий.
– Что за долг? – спросила Маша, боясь спугнуть что-то живое, проснувшееся в Петровском, что-то теплое и душевное, обычно дремлющее глубоко в груди.
– Я детдомовский. Недолго там, правда, прожил, всего пару лет, но на всю жизнь хватило, – Владимир приоткрыл занавес над небольшим, но важным эпизодом своей биографии. – Если б не эти годы, я был бы другим и ничего не достиг бы. Так что всем, что я имею в жизни, я обязан моим педагогам и, главное, товарищам. Вот так-то, Машенька.
– Извини, я не знала, – Маша посмотрела на Владимира другим взглядом, и он это наверняка заметил. И не преминул воспользоваться потеплением.
– Расквасился я сегодня немного из-за воспоминаний, не хочется оставаться одному. Может, поужинаешь со мной? – попросил спутницу.
– Хорошо, – не смогла отказать бывшему сироте Маша в такой мелочи, как разделить с ним трапезу.
Но она не ожидала, что привезет он ее не в кафе, а к себе. Хотела даже возмутиться, но пожалела бывшего детдомовца. К тому же он и не говорил, что собирается пригласить ее в ресторан. Да и разделить с мужчиной ужин, даже у него дома, – это не одно и то же, что разделить с ним постель: Маша решила, что ничего предосудительного в этом нет. А если Петровский вдруг начнет приставать – она просто уйдет. Что она, не сможет поставить мужика на место?