Королевский туман
Шрифт:
В конце прошлого века японское государство заметно укрепилось и, естественно, пожелало использовать свою силу по прямому назначению — расшириться территориально и политически.
После удачной для себя войны с Чанхаем, Япония захватила Ляодунский полуостров, небольшой архипелаг и, в целом, довольно уверенно закрепилась на азиатской части Большой земли. Джеймс в то время еще учился в Университете, восточные войны его мало интересовали, но теперь он вспомнил, что отец уже тогда говорил: проникновение Японии на континент в перспективе может привести к столкновению
Столкновения начались, как это принято, сначала на дипломатическом поле. Вскоре Барея, Франция и Гермландия заставили Японию отказаться от Ляодунского полуострова. Гермландия заняла чанхайский порт Циндао, разместив там свою восточно-азиатскую эскадру, а барейским кораблям достался Порт-Артур.
Атлантия, в свою очередь, арендовала порт Вей-хай и оборудовала там свою морскую базу, ставшую хорошим дополнением к Гонконгу.
Японское императорское правительство не желало мириться с тем, что их успехи столь грубо урезали. Их можно было понять. Джеймс не бывал в стране Ямато и видел только их послов, но всегда считал японцев очень необычными азиатами. При всей колоссальной разнице, было между их народами что-то невыразимо общее. Может быть, то, что ангризи и японцы — островные нации. И те и другие во внешних делах считали главным принципом противостояние Большой земле. И те и другие душевно очень сдержанны и закрыты.
Впрочем, на этом сходство заканчивалось. Япония слишком долго предавалась самоизоляции, слишком долго оставалась по-азиатски традиционной и медлительной. В будущем Ямато суждена лишь роль регионального драчуна. Что очень удобно для Атлантии, теперь есть кому регулировать барейское присутствие на Тихом океане и в континентальном Чанхае. Разумеется, для этого Японию надо поддержать.
Вполне естественно, что барейские войска вошли в Манчжурию, дабы встретиться с японскими силами там, а не на Амуре.
Итак, начались сложные переговоры между Барейской и Японской империями. Япония, отстаивая свое пребывание в Корее, соглашаясь признать за Бареей её интересы в Манчжурии, но только в том, что касается использования местных железных дорог.
Предложение явно не равнозначное, однако барейский царь готов был уступить, но с условием, что территория Кореи к северу от тридцать девятой параллели будет объявлена нейтральной полосой, на которую ни одна из договаривающихся сторон не должна вводить войска.
Переговоры затягивались, а Япония становилась тем упрямее, чем больше становились её займы и мощнее флот.
— Очень хорошо, — прервал размышления Джеймса голос премьера, — и в этой части нам понадобится Ваша помощь, милорд Леонидас.
Джеймс, к чести своей, не вздрогнул, лишь вежливо перевел взгляд от бокала на главу кабинета:
— Чем я могу помочь? — и вопросительно приподнял бровь.
— Необходимо, чтобы наши люди в Бареи получили кое-какие алхимические вещества, которые им вскоре понадобятся, — пояснил Дилан, — Ваша задача, как председателя комитета по надзору за алхимической деятельностью, обеспечить эти поставки, а именно:
Вот теперь Джеймс все-таки вздрогнул и чуть не выронил бокал.
— Вы хотите, чтобы профессор Адамас поставлял алхимические вещества барейским бунтовщикам? — уточнил он, чувствуя, что его душит совершенно идиотский смех.
Нет, сама по себе помощь революционерам внутри страны-противника — дело разумное, практичное и для Атлантии уже давно отлаженное… Но знали бы уважаемые джентльмены, какая это ирония для их молодого коллеги!
— Что здесь смешного? — нахмурился премьер. — Или Вы, как большинство в нашем обществе, считаете свою должность декоративной и смеётесь над ней?
— Прошу прощения, — кашлянул Джеймс, — но что если он не захочет этим заниматься?
— Постарайтесь его уговорить, — мягко посоветовал Дилан, — покажите, что Ваш комитет что-то значит. Для нас очень важно, чтобы сейчас этим занялся именно профессор Адамас, чтобы это выглядело как личная инициатива ректора Университета. Зная его, скажем так, оригинальные взгляды, никого не удивит, что он помогал барейским товарищам, мечтающим о свободе для своего народа. А у нас при этом не возникнет проблем по дипломатической линии, верно, милорд Бельфур?
— Именно так, — отозвался глава имперской дипломатии, И посмотрел на лорда Леонидаса эдак снисходительно, будто вынужден объяснять всем понятные вещи, — в перспективе нам нужны дружеские отношения с Бареей. Как Вы, должно быть, слышали, недавно мы создали Комитет по защите Империи и завершили переговоры об атланто-французском альянсе. В будущем в этот альянс должна вступить и Барея.
— Благодарю, сэр Бельфур, — мягко прервал его Дилан. — Стало быть, мы можем на Вас рассчитывать, сэр Леонидас? — всё так же мягко спросил Джеймса премьер, но взгляд его был жесткий.
— Разумеется, сделаю всё, что в моих силах, — только и мог ответить Джеймс, пытаясь мысленно прикинуть, а что же, собственно, в его силах?
— Прекрасно, — Дилан довольно улыбнулся и глотнул шерри, — мистер Смит в ближайшее время пришлет Вам перечень нужных веществ, Вы обсудите это с профессором Адамасом, а в дальнейшем мистер Смит сам будет с ним работать.
Премьер кивнул в сторону незнакомого Джеймсу человека, говорившего о барейских «друзьях». Тот вежливо кивнул в ответ. Джеймс вдруг ясно понял, что он из Тайной службы. Мысль казалась просто ослепительной.
— Итак, господа, — премьер обвел всех нарочито-дружеским взглядом, — на этом, думаю, наше собрание можно считать оконченным.
Джентльмены начали неторопливо вставать, продолжая непринуждённо разговаривать о светских новостях. Несколько министров пожелали Джеймсу успехов в работе.
Премьер, как радушный хозяин, проводил каждого из гостей до двери и на прощание пожал каждому руку. Пожимая руку Джеймсу, он на мгновение притянул его к себе и прошептал:
— Советую Вам, мистер Ди, доказать свою полезность, — и, тут же отстранившись, расплылся в самой теплой улыбке.