Королевский туман
Шрифт:
Студент замер и вытаращился на него, потом на мисс Лайтвуд. Похоже, он просто потерял дар речи.
Рената раздраженно фыркнула:
— Это мистер Леонидас, он представитель Парламента, я — мисс Лайтвуд, финансовый инспектор, — она продемонстрировала незадачливому парню свой жетон, но долго на сею драгоценность любоваться, конечно, не позволила. — Теперь объясните, кто Вы и что Вас связывает с мистером Кинзманом?
Студент, наконец, отмер и заморгал как разбуженный:
— Меня зовут Алекс Джонс… Я аспирант университета… —
— Каким исследованием?! — резко спросил лорд, в его голове за секунду пронеслась череда самых невероятных предположений.
— Аспирантское…
Но продолжить допрос они не успели. С улицы послышался звук приближающегося мотора и характерный сигнал. Очевидно, кто-то из соседей все-таки телефонировал в полицию.
Глава 2. Сахиб
Особняк лорда Леонидаса окружался небольшим, но пышным парком. Одни алхимики знают, чего стоит поддерживать в центре Лондониума столь бодрую растительность!
Джеймс смог оказаться дома только к шести вечера. Полицейские процедуры, даже с учетом его статуса, длились бесконечно, невыносимо, бессмысленно долго. Осмотр места происшествия, подробная опись и фотографирование, затем не менее подробный допрос… то есть, простите, опрос трех свидетелей. «Как вы здесь оказались?», «Зачем вы сюда прибыли?», «Что вас связывало с пропавшим?», «Когда вы видели его в последний раз?». Меньше всего расспрашивали почему-то Ренату. Вероятно, полицейский следователь решил, что банковским работникам совершенно незачем устраивать тайный ночной налет, они могут вынести имущество должника вполне легально.
Аспирант Джонс выглядел крайне смущенным, но при этом сам то и дело норовил задать встречный вопрос мрачным офицерам. Кинзман, будучи добрым другом почти всех преподавателей Университета, помогал Джонсу с его научной работой, что-то по ранним царствам Хиндии, всего лишь.… И теперь ученая карьера юного Алекса под угрозой. Какой кошмар!
— Какой кошмар, — вслух произнес Джеймс, входя в особняк.
В его доме, напротив, было тихо и спокойно. Никаких кошмаров. Но молодой лорд понимал, эта безмятежность не продлится долго, ведь он потерял ту вещь. Собственно говоря, покой почтенного дома герцогов Мальборо уже нарушен.
— Сэр, — из боковой приемной показался Огденс, — наконец-то Вы вернулись. Могу я спросить, что случилось с мистером Кинзманом?
Дворецкий выглядел гораздо спокойнее и увереннее, чем утром, выглядел почти как всегда, что не могло не обнадеживать. Но Джеймс давно не позволял себе наивности.
— У него неприятности. Поговорим об этом позже, — сухо ответил лорд. — Где она?
— Миссис Морис устроила юную леди в комнате для гостей, — сообщил дворецкий таким тоном, словно к ним в гости приехала кузина Джеймса из провинции.
— Тоже мне леди, — Джеймс
Огденс учтиво кивнул, забрал у хозяина платок и удалился.
Молодой лорд постоял с минуту у входной двери, вслушиваясь в тишину. Окружающий мир продолжал хрустеть и трещать. А скоро может и закровоточить.
Кабинет лорда-председателя парламентского Комитета по надзору за алхимической деятельностью представлял собой небольшой зал: одновременно кабинет с парой тайников, каминная и библиотека с архивом. Одна стена занята коллекционным оружием и колониальными сувенирами. Все необходимое в одной комнате и всегда под рукой. Надежный штаб.
Теперь каменные, обшитые темным деревом стены казались Джеймсу едва ли не иллюзорными, казалось, что всё окружающее вот-вот растворится в воздухе…
Джеймс на минуту замер у стены с оружием. В ходе полицейского осмотра удалось наверняка выяснить только одно: кроме той вещи пропало и то, что Джеймс оставил взамен.
Невольно он перевел взгляд на висящую над столом картину: небольшое полотно с изображением старинного парусника, один из атлантийских флагманов былых времен. За картиной скрывается сейф, а в нем — последний «подарок» отца.
Привычный в кабинете легкий запах морской свежести немного успокоил Джеймса. Он сел за огромный стол, выдвинул ящик, достал складное зеркальце и неприметную картонную коробочку.
Из зеркальца на него воззрился молодой человек явно благородного происхождения. Но благородство это выглядело как приговоренное: угольно-черные волосы за день растрепались и пропитались городским смогом. Вокруг глаз — темные круги, лицо — цвета того же тумана. Впрочем, последнее — отличительная черта почти всех жителей столицы Атлантийской Империи.
Джеймс достал из картонной коробочки пузырек темного стекла и маленький стаканчик. Открыл пузырек, начал отсчитывать капли. Одна, две, три… Вид мерно падающих капель болезненно завораживал.
Говорят, капля камень точит. Четыре, пять… Когда-то его не приняли в Адмиралтейское морское училище из-за слабого здоровья. Пришлось учиться в Университете у Адамаса. Нельзя сказать, что это большой урон для репутации молодого лорда, скорее, наоборот, но… Шесть, семь…
— Сэр? — Огденс деликатно заглянул в дверь. — Вы просили пригласить юную леди.
— А? — Джеймс понял, что сбился со счета. — Да, приведите её.
Что толку откладывать неприятный разговор? Наоборот, следует поспешить. Наверное, следует.
Едва Джеймс успел убрать в коробочку пузырек и стаканчик с не выпитыми каплями, Огденс открыл дверь шире, и в кабинет вошла дикарка.
Он видел ее несколько раз у Кинзмана, она помогала в магазине. Джеймс тогда старался не обращать на неё внимание, мало ли кто что привозит себе из колоний… Меньше всего он хотел бы обсуждать со старым антикваром нечто подобное.