Королевский тюльпан – 2

Дэвлин Джейд

Глава 6

Алина

Я тихонько заскулила, как Муму с кирпичом на шее. Что еще такое? Местная проклятая форма особо агрессивно-прожорливой жизни? Яма без дна?

Сделала несколько шагов в сторону голоска. И обругала себя вороной повышенной забывчивости. Правда, по-доброму.

Девчонка трех-четырех лет пялилась на маленькую грядочку, на то, чего в этом разнесчастном городе не видали и дети ее постарше, – на растущие цветы. На мою тюльпанную плантацию. Да, ее обитатели пока еще подростки-недоростки. Однако

за два дня, которые я их не посещала, они вытянулись в длину, а бутончики раскрылись. Скромно, несмело, но все равно даже в полутьме было видно – это цветы, а не какая-то форма лука-порея.

Я тихо рассмеялась так, что слезы заручьились по пыльным щекам. Хоть какая-то добрая новость за эти проклятые сутки!

Вокруг собирались лепесточники, даже Луи потребовал, чтобы его подвели. Глазели, шептались, кто-то встал на колени, чтобы поближе рассмотреть цветок. Протянул руку, но трогать не решился – вдруг тот исчезнет от такого панибратства.

Я опять усмехнулась, вспомнив добрый анекдот, как другой мужик нырнул, спас Муму, развязал.

– Благодарствую, – прогавкала откашлявшаяся собачонка.

– Говорящая собака! – изумился мужик.

– Говорящий мужик! – изумилась Муму.

Вот так же дивились и лепесточники, увидев растущие, а не срезанные цветы.

– Похоже, Филь-Филь-вторая, убежав с песочка, не теряла времени даром, – услышала я насмешливый голос.

Рядом стоял Лирэн. Смешки смешками, но я чувствовала – он удивлен не меньше других.

– Будете обзываться чужими именами…

Хотела закончить: «Превращу вас в крысу». Но я подумала, что у меня еще не столь солидная волшебная репутация, да и с этого нахала станет потребовать демонстрации могущества.

– …сама буду называть вас Зеленоглазым Крысом.

Нахал присел на корточки. Я даже испугалась: вдруг тоже словил пулю и полчаса играл в героического мужчинку? Но он просто хохотал. При таком освещении сразу и не поймешь – всерьез или придуряется.

– Назовите ваше настоящее имя – и больше никаких обзывалок.

Ну что тут будешь делать?

– Можете называть меня Линой, – сказала я.

– Если это ваша работа, то вы вправе называться «Волшебница Лина», – заметил Лирэн, не торопившийся подниматься и глядевший на тюльпан.

Я хотела ответить, что мое чудо – полчаса нормальной садоводческой работы в день. А еще – что хватит пялиться на меня и цветы, надо помочь раненым. Но тут та же девчонка, обнаружившая тайную плантацию, тихонько сказала:

– Ой, как легко дышится! Даже танцевать хочется.

***

Я в очередной раз поразилась лепесточникам. Этот несчастный табор только что спасся от погони и должен был зализывать раны, заодно считать товарищей, кто не выжил, и плакать. А они, то ли как дети, то ли как ученые, стали исследовать находку. Просили меня отойти, подходили к моей любительской клумбе, вдыхали. И пару раз пускались в пляс.

К моему удивлению, Лирэн начал командовать, и, к еще большему удивлению, его слушались. Магали попросила вскипятить

воду – он распорядился выкопать яму и развести костер в ней. Запретил зажигать факелы и показал, как сделать потайной фонарь. Велел четырем юнцам надышаться цветами – у него в торбе оказался целый ворох – и установил наблюдение.

Потом приказал женщинам приготовить еду, но мы и без него сообразили. Война войной, а желудок сам командует. Когда он подошел ко мне, я уже наломала два хлеба и нарезала окорок.

– Как-то вы легко стали у них командиром, – заметила я.

– А это проще простого, – усмехнулся Лирэн, подхватывая кусок. Несмотря на темноту, я поняла, что он безошибочно выбрал самый толстый. – Знаете, как называют лепесточников? Королевство без короля, банда без атамана. Кто говорит умные вещи, а главное – вовремя, тот и маршал лепесточников. И почему я в детстве не стал лепесточником? Впрочем, тогда кто бы им помог?

– А если маршал станет говорить глупости? – прервала я философствование с набитым ртом.

– Будет говорить глупости или умности не ко времени – просто перестанут слушать, – невнятно ответил Лирэн, доедая второй кусок. – Спасибо за угощение, сейчас проверю своего раненого друга.

Слово «друг» было сказано с такой презрительно-насмешливой интонацией, что я, уже решившая отчитать нахала за покусовничество, усмехнулась сама.

Скоро весь наш табор потянулся к застолью. Из ямы поблескивал огонь, на небе горели звезды. Не хватало только гитары – «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» – и нормальный туристский поход. Хотелось смеяться и плакать. Впрочем, сейчас больше всего хотелось есть.

– Между прочим, – шепнул Лирэн, подсаживаясь ко мне с куском хлеба, поджаренным в ямочном костре, – вся история-то из-за него. А еще, я слышал, принцы звериный язык знают.

Нико почти ничего не ел. Он сидел между Крошкой и Паршивцем и действительно разговаривал с катланками. В отблесках подземного костра четвероногая подружка Этьена казалась настоящей пантерой.

– А они будут выяснять, он погиб или нет? – шепотом спросила я.

– Они трусы, – презрительно сказала Магали. – Будут подходить, уткнувшись носом в букет, но едва запершит в горле – убегать. Впрочем, в приморских городах есть особые костюмы для тех, кто ищет клады на дне моря.

– Будет так, – уверенно, без шуток сказал Лирэн. – К утру главному добродетельнику доложат, что облава прошла успешно и все лепесточники уничтожены – ведь слово «принц» в официальном приказе не прозвучало. Подлец захочет увидеть тела. Ему скажут, что все сгорели. Он повторит приказ – ему принесут кучу золы с обгоревшими помоечными костями. Но все это – не раньше чем завтра, – закончил он и сладко зевнул.

Я доела бутерброд и поняла, что тоже не мешало бы ненадолго отдохнуть. Даже не засыпать. Закутаться, положить под бок Нико с Паши и поглядеть, лежа, на звездное небо, как и полагается в туристическом походе. Хоть и таком экстремальном, как наш.