Королевский убийца
Шрифт:
— Он дразнил меня этим. Говорил, что это оружие дебошира, а не джентльмена.
Верити позволил себе натянутую улыбку:
— Значит, это как раз в стиле Фитца. Ты будешь учить его. Думаю, что Ходд не станет заниматься такими вещами, хотя, без сомнения, могла бы, если бы я попросил. Но я бы предпочел, чтобы его учил ты. Мне нужно, чтобы Фитц упражнялся, сохраняя нашу связь и во время уроков. Если мы сможем связать эти занятия, он, возможно, овладеет сразу и тем и другим. Учась у тебя, он не будет думать о том, чтобы держать мое присутствие в тайне.
Баррич не смог полностью скрыть тревогу:
— Это я могу, мой принц.
— Тогда, пожалуйста, сделай это. Начните с завтрашнего дня. Для меня лучше пораньше. Я знаю, что у тебя есть и другие обязанности и мало свободного времени. Но ты можешь на время занятий передать часть дел Хендсу.
— Это так, — согласился Баррич. Настороженно. Еще одна важная деталь, оказавшаяся в запасе у Верити.
— Тогда хорошо, — Верити откинулся в кресле. Он разглядывал нас обоих, как будто давал наставления многочисленной аудитории. — Есть какие-нибудь затруднения?
Я счел этот вопрос вежливым завершением разговора.
— Сир? — спросил Баррич. Его глубокий голос стал очень тихим и неуверенным. — Если я могу… Я должен… Я не хочу подвергать сомнению решение моего принца, но…
Я перестал дышать. Вот оно. Уит.
— Говори, Баррич. Я, кажется, ясно сказал, что здесь нечего делать «моему принцу». Что тебя беспокоит?
Баррич выпрямился и посмотрел прямо в глаза будущего короля:
— Разве это… годится? Бастард или нет, он сын Чивэла. То, что я видел там, наверху. Сегодня… — Плотину прорвало, и слова хлынули рекой. Баррич с трудом сдерживался, стараясь не показать, как сильно он разгневан. — Вы послали его… Он пошел на бойню, один. Любой другой юноша его возраста был бы уже мертв. Я… стараюсь не лезть не в свое дело. Я знаю, что есть много способов служить королю, и некоторые из них не особо красивы. Но наверху, в горах… И потом, то, что я видел сегодня. Разве вы не можете найти для этого кого-нибудь другого, а не сына вашего брата?
Я оглянулся на Верити. Впервые в жизни я увидел на его лице настоящую ярость. Не усмешку и не нахмуренные брови — две горящие искры в глубине его темных глаз. Он сжал губы, но потом заговорил ровным голосом:
— Послушай, Баррич. Здесь сидит не ребенок. И снова подумай. Я не послал его одного. Я пошел с ним, хотя мы предполагали, что это будет выслеживание и охота, а не прямая схватка. Вышло по-другому. Но он выжил. Так же, как и раньше в похожих ситуациях. По всей вероятности, это еще не раз повторится. — Верити внезапно встал. Все в комнате бурлило эмоциями. Даже Баррич, по-видимому, почувствовал это, потому что взглянул на меня, а потом замер по стойке «смирно», как солдат на посту, в то время как Верити расхаживал взад-вперед.
— Нет. Это не то, что я выбрал бы для него. Это не то, что я выбрал бы для себя. Если бы он родился в лучшие времена! Если бы он был рожден в супружеской постели, а мой брат все еще был на троне! Но это не было даровано мне, так же как и ему. И тебе! И он служит так же, как и я. Будь я проклят, но Кетриккен совершенно права. Король — это «жертвенный» для своего народа. Как и племянник короля. Там, наверху, сегодня была резня. Я знаю, о чем ты говоришь. Я видел, как Блейд отошел в сторону и его вырвало, после того как он увидел это тело. Я видел, как он попятился от Фитца. Я не знаю, как этот мальчик… этот мужчина пережил это. Думаю, он просто выполнял свой долг. Так что же я могу сделать? Что я могу сделать? Он мне нужен для этой безобразной тайной работы, потому что он единственный, кто обучен делать это. Точно так же, как мой отец посылает меня в эту башню и просит сжигать мое сознание выслеживанием, отвратительным и грязным убийством. Что бы ни должен был делать Фитц, какими бы искусствами он для этого ни пользовался… — Мое сердце остановилось. Дыхание застыло в легких. — … пусть пользуется. Потому что сейчас мы заняты этим. Выживанием. Потому что…
— Это мой народ, — я даже не понял, что заговорил, пока они оба не уставились на меня. Внезапно в комнате воцарилось молчание. Я набрал воздуха в легкие. — Очень давно один старый человек сказал мне, что наступит день, когда я что-то пойму. Он сказал, что народ Шести Герцогств — мой народ и что у меня в крови стремление заботиться о нем, ощущать его боль, как свою. — Я моргнул, чтобы отогнать образ Чейда и воспоминание о том дне в Кузнице. — Он был прав, — с трудом выговорил я спустя мгновение, — они убили моего ребенка сегодня, Баррич. И моего кузнеца. И двух других людей. Не «перекованные». Пираты красных кораблей. И я должен получить их кровь взамен этой. И я должен выгнать их с моего побережья. Теперь это для меня так же просто, как еда или дыхание. Это то, что я должен сделать.
Они переглянулись.
— Кровь
— Я научу его, — обещал он Верити, — тем нескольким известным мне фокусам с топором. И еще кое-чему. Нам начинать завтра до рассвета?
— Да, — согласился Верити, прежде чем я успел возразить. — А теперь давайте поедим.
Я внезапно почувствовал голод. Я встал, чтобы подойти к столу, но Баррич мгновенно оказался рядом со мной.
— Вымой лицо и руки, Фитц, — мягко напомнил он. Ароматная вода в тазу Верити потемнела от крови погибшего кузнеца, когда я вытирал руки.
14. ПРАЗДНИК ЗИМЫ
Праздник Зимы — это в равной степени проводы самой темной части года и празднование возвращения света. В первые три дня Зимнего праздника мы оказываем почести зимней тьме. Сказки и кукольные представления рассказывают о мирных временах и всегда хорошо заканчиваются. В эти дни едят соленую рыбу, копченое мясо, корнеплоды и фрукты, оставшиеся с прошлого лета. Потом, в середине праздника, бывает охота. Проливается свежая кровь, чтобы отметить перелом года, и новое мясо свежим подается к столу вместе с зерном прошлогоднего урожая. Следующие три дня люди смотрят вперед, в наступающее лето. Ткацкие станки заправляют яркими нитями, и ткачи занимают конец Большого зала и устраивают состязание. Победителем выходит тот, у кого получается самый яркий рисунок и самая легкая ткань. Рассказывают сказки о возникновении мира и о том, как зародилось все существующее.
Этим вечером я попытался увидеть короля. Несмотря на все, что произошло, я не забыл своего обещания самому себе. Волзед не пустил меня, сказав, что король Шрюд плохо себя чувствует и никого не принимает. Мне хотелось постучать в дверь и крикнуть шуту, чтобы он заставил Волзеда впустить меня. Но я этого не сделал. Я уже не так, как раньше, был уверен в дружеских чувствах шута. Мы не встречались после того, как он исполнил свою издевательскую песню. Мысли о нем напомнили мне его слова, и, вернувшись к себе в комнату, я еще раз проглядел манускрипты Верити. От чтения мне захотелось спать. Даже совсем немного валерьянки все равно оказалось достаточно сильной дозой. Вялость охватила меня. Я отложил свитки, ничего в них не обнаружив. Надо было искать другие пути. Может быть, публично объявить на празднике Зимы, что мы просим откликнуться владеющих Скиллом, как бы стары они ни были? Сделает ли это мишенями тех, кто ответит? Я снова подумал об очевидных кандидатах. О тех, кто учился рядом со мной. Никто из них не испытывал ко мне никакой симпатии, но это не означало, что они больше не преданы Верити. Может быть, они немного заражены ядом измены Галена, но ведь это можно исправить. Я сразу же исключил Августа. Его столкновение со Скиллом Верити в Джампи выжгло все его способности. Он тихо уехал в какой-то город на Винной реке, как говорили, преждевременно состарившись. Но были другие. Восемь человек выдержали тренировку. Семеро вернулись после испытания. Я провалился, Скилл Августа был начисто выжжен. Оставалось пятеро. Не много для группы. Мне было интересно, все ли они ненавидят меня так же, как Сирен. Она обвиняла меня в смерти Галена и не скрывала этого. Были ли другие также осведомлены о том, что произошло? Я попытался вспомнить их всех. Джастин. Очень занят собой и слишком гордится тем, что владеет Скиллом. Каррод. Он был когда-то весьма привлекательным мальчиком. С тех пор я видел его всего несколько раз. Он стал членом группы, и глаза его сделались почти пустыми. Как будто ничего не осталось от тою, кем он был. Барл позволила своим мускулам обрасти жиром, после того как получила возможность заниматься Скиллом, вместо того чтобы плотничать для заработка. Уилл всегда был не особенно примечательным. Обладание Скиллом не изменило его. Тем не менее все они доказали, что у них есть способности к Скиллу. Сможет ли Верити переучить их? Возможно. Но когда? Где ему взять время для такого долгого дела?