Королевский выбор

Остен Эмилия

— Видите ли… Сейчас, в связи со смертью отца и моим назначением на престол, я погребен под лавиной законов, проектов и финансовых ведомостей.

— Но вы можете отужинать со мной? Например, сегодня, на южной террасе?

— Ах, так вы разведали террасу! — Его голос слегка потеплел. — Что ж, хорошо. Пожалуй, это будет правильно. Искренне прошу извинить меня за то, что уделяю вам так мало внимания. Через час?

— Да, Рамиро. Через час будет прекрасно.

— Отлично, тогда встретимся там.

Он проводил ее до дверей, и Чарити вышла, окрыленная надеждой.

Чарити постаралась, чтобы все

было сделано как надо. Велела подать говядину, ее готовили здесь по-особенному, с местными травами, и вино, которое посоветовал Лоренсо. Этот вездесущий человек заглянул к девушке, когда она отдавала слуге распоряжения насчет ужина, и дал несколько ценных советов. В результате стол бы сервирован выше всяких похвал.

Когда Чарити, в очередном белом платье, которые ей успели изрядно надоесть, но которые пока было не на что сменить (Леокадия не подчинялась моде незамужних женщин носить светлые тона, но Леокадия являлась принцессой — а что позволено иностранной невесте принца, Чарити не знала), вышла на террасу, Рамиро уже ждал ее. Он поднялся навстречу и приветствовал невесту легким поклоном. Бесшумные слуги казались тенями на каменных стенах, и Чарити вскоре перестала замечать, что тут есть кто-то, кроме нее и принца.

Солнце садилось в море с другой стороны острова, однако яркие косые лучи все еще освещали террасу. В огромном замковом саду, который Чарити еще даже не начала изучать, пели птицы. Как странно, птицы в сердце города… В Лондоне этого не услышишь. Там даже из Гайд-парка всех пичуг давно распугали.

Рамиро выглядел менее напряженным, чем час назад в кабинете. Он начал беседу с общих тем — поинтересовался, как Чарити нравится остров и чему она научилась за это время, — и беседа становилась все свободней и свободней. Чарити посетовала, что пока еще толком не видела Маравийосы, на что Рамиро заметил, что теперь у нее будет много времени на это.

— Вы увидите собор Святого Павла, это точно. Нас обвенчают там.

При мысли о том, что меньше чем через месяц она станет женой Рамиро, Чарити замерла.

— В Лондоне тоже есть собор Святого Павла.

— Наш не хуже лондонского. Средневековые фрески, витражи немыслимой ценности…

— Вряд ли в день свадьбы мне будет до витражей.

— Вас так замучают подготовкой к ней и примерками платья? — Рамиро наконец улыбнулся. Он сейчас снова напоминал того принца, с которым Чарити познакомилась во Флоренции.

— Я хочу, чтобы в этот день витражи были… не самым главным.

Как заговорить о том, что ее тревожит? Как намекнуть ему, что он может сказать ей о любви — если любовь есть, конечно, если Чарити и отец не выдумали все? Нет, отец не мог ей солгать. Он был так рад, что принц влюблен в Чарити и просит ее руки… Это всего лишь неловкость, которая неизбежно возникает в подобных ситуациях. Это пройдет.

— Вы волнуетесь? — внезапно поинтересовался принц.

Чарити взглянула на него — он сидел, откинувшись на спинку кресла, и перекатывал в ладонях бокал с вином. Девушка заметила, что ест Рамиро очень мало и весьма равнодушно. Может, поэтому он такой худой.

— Вы не доели мясо, а оно восхитительно.

— Вы не ответили.

— Конечно, я волнуюсь. Это новая страна для меня, а мне предстоит стать королевой. Я изо всех сил стараюсь все

выучить, но иногда мне кажется, что всей моей жизни на это не хватит.

— Ну что вы, — возразил Рамиро, — вам хватит жизни.

— Вы старше и опытнее меня, вы родились здесь, вам легче рассуждать.

— Сколько вам лет, Чарити? — внезапно спросил он.

— Двадцать три. Мне исполнилось двадцать три в начале марта. Поездка в Италию была одним из подарков отца.

Рамиро усмехнулся.

— Тогда вы немного ошиблись. Я не старше вас, а младше. Мне двадцать два.

Чарити застыла, глупо приоткрыв рот.

— Вы шутите, — пробормотала она.

— Нет. Я родился в январе. Мне сейчас двадцать два — а двадцать три будет только в следующем году. — Рамиро явно развеселился, наблюдая ее изумление. — Марко — мой младший брат, ему двадцать. А Леокадия — старшая сестра, ей двадцать пять. Вы обманулись. Многие обманываются, я выгляжу старше своих лет. Но, наверное, это к лучшему.

Чарити медленно покачала головой, отказываясь верить. Хотя… почему нет? Принц просто всю свою жизнь непрерывно учился и работал, Марко ведь говорил, что брат весьма жаден до знаний. Это накладывает определенный отпечаток. И смерть отца определенно сделала Рамиро старше.

Сколько же всего ей еще предстоит узнать о нем!

— Наверное, мне стоит рассказать вам о моей семье побольше, чтобы вы разбирались в происходящем, — сказал принц и приступил к делу.

Он рассказал об отце — спокойно и отстраненно, и все же Чарити уловила в его словах тщательно спрятанную боль. Об отце, который очень любил свою страну, но оказался несколько… рассеян.

О мачехе, которая влюбилась в Альваро, еще будучи замужем за Эстебаном.

О брате, думающем в основном об увеселениях и избегающем власти, как черт ладана.

И о сестре.

Вот тут Чарити задумалась. Когда Рамиро говорил о Леокадии, его лицо смягчилось, голос зазвучал по-другому… Непохоже на невинные братские чувства. Чарити не хотелось думать, что между Рамиро и Леокадией есть нечто большее, чем просто дружба и сильнейшая родственная привязанность, однако некий намек на это она уловила. И ей сделалось неприятно. Еще бы! Леокадия — гораздо эффектнее, чем бледная англичанка, и она выросла вместе с Рамиро, знает его вкусы и привычки.

Однако сдаваться Чарити не собиралась.

Глава 23

Случай побеседовать с Леокадией выдался через несколько дней. Девушки виделись чаще, Леокадия продолжала наставлять чужестранку в вопросах этикета, однако откровенного разговора между ними не получалось. Леокадия даже не думала посвящать англичанку в тонкости взаимоотношений в семье Домингос, как это сделал Рамиро, рассказав несколько секретов, которые, по его мнению, Чарити непременно следовало знать. Тот разговор на южной террасе многое изменил: теперь уже Чарити не казалось, что принц намеренно обходит ее вниманием. Просто он занят. Кошмарно занят. Ничего, это не будет продолжаться вечно. Чарити станет королевой и должна будет взять на себя часть обязанностей, разделить ношу. Это казалось ей таким же естественным, как дыхание, и она уже начала догадываться, что необходимо сделать. И приступила к рытью подкопа в этом направлении.