Королевское правосудие
Шрифт:
«Нет,» — сказал Келсон с решимостью, которая удивила даже Моргана. — «Смерть от меча почетна. Твой брат, несмотря на то, что он совершил убийство, истинно верил, что действует во имя чести, спасает честь своей семьи. Именно поэтому я даровал ему почетную смерть. А в твоих делах нет чести ни для тебя, ни для твоего семейства.»
«Но…»
«Решение принято. Приговор будет приведен в исполнение. Стража, взять его.»
Когда стража выполнила приказ, потащив ошеломленного и спотыкающегося Итела через поляну, чтобы исполнить
«Так,» — сказал Келсон, обводя их взглядом своих серых глаз и вновь опускаясь на свое кресло. — «Что же мне делать с вами? Нельзя карать военных, которые просто выполняли приказы своих командиров. Но, с другой стороны, разве могу я забыть о том, что кое-кто из вас выполнял эти приказы чересчур рьяно, выходя далеко за пределы того, что вам было приказано на самом деле. Вы имели дело со своими соотечественниками, а не с теми, кого покорили. Я не могу простить вам убийства и грабежи, которые творились при вашем попустительстве и согласии, а иногда и с вашей помощью.»
«Государь, пожалуйста!» — закричал один из стоявших на коленях солдат.
— «Не все из нас приложили руку к случившемуся. Ради Бога, пощадите нас!»
«Пощадить? Хорошо. Я окажу вам куда большую милость, чем кое-кто из вас оказал своим жертвам,» — ответил Келсон, лицо которого стало решительным и суровым. — «Но я должен наказать виновных. Жаль, но у меня нет ни времени, ни желания выяснять насколько каждый из вас виновен. А если бы я решил сделать так , то вряд ли кто-то из вас сможет честно сказать, что он абсолютно невиновен.»
Когда он продолжил, никто из пленников не издал даже звука.
«Посему я решил использовать древнюю форму правосудия: каждый десятый из вас будет казнен. Один из каждого десятка будет повешен. Эти четверо будут выбраны жребием. Остальные получат по двадцать плетей и будут оставлены на милость жителей Талакары. За одним исключением… »
Он пристально посмотрел на их застывшие лица, чувствуя, что Морган был недоволен его словами, но это его не волновало.
«За исключением четверых, подлежащих повешению,» — продолжил он, — «я помилую всех тех из вас, кто поклянется в вечной верности мне. Учтите, что если кто-нибудь, принося клятву, попытается обмануть меня, я тут же узнаю об этом.»
Среди пленников прокатилась волна страха, ибо последние слова короля пробудили в некоторых страх, куда более глубокий, чем страх смерти. Человек в черном, сидевший рядом с королем, был Дерини и мог читать мысли людей — это знали все — да и сам король, по слухам, тоже обладал кое-какой силой.
Даже Морган был вынужден признать,
Но ему не понравился способ, выбранный для того, чтобы выделить тех, кто заслуживал казни. Поскольку он не мог пробиться сквозь поднятые Келсоном экраны, чтобы выяснить причину этого, он склонился к сидевшему Келсону, небрежно прикрыв рот рукой, чтобы пленные не смогли ничего понять.
«Государь,» — тихо сказал он, — «я не сомневаюсь в Вашем праве вершить правосудие, но не кажется ли Вам, что если те, кто должен быть казнен, будут выбраны жребием, то Ваше правосудие может покарать невиновных?»
Келсон опустил глаза, и только его плотно закрытые экраны свидетельствовали о его несогласии.
«Вы тоже хотите поспорить со мной?» — тихо сказал он. — «Вы слышали, что я сказал. Вы что, хотите, чтобы я убедился, что все сорок человек говорят правду? На самом деле, для того, чтобы определить степень вины каждого, мне придется прочесть их мысли. По-Вашему, мне стоит открыто использовать свою силу ради вот этих?»
Движением подбородка он указал на пленников, и Морган покачал головой.
«Конечно нет, Сир,» — успокоил он. — «Но Вы можете позволить мне
выбрать четверых, наиболее заслуживающих смерти. Ручаюсь, что мой выбор будет куда более справделивым, чем жребий. Что же касается магии, то они и так знают, что я
— злой деринийский колдун. А про Вас они не узнают.»
Келсон нахмурился и неохотно кивнул.
«Хорошо,» — пробормотал он. — «Только не тяните.»
«Спасибо, Сир. Поверьте, мне это задание нравится еще меньше, чем Вам. Могу я использовать палатку?»
«Делайте, что хотите,» — сказал Келсон, вставая и глядя на противоположную сторону поляны, где ветвях качались два тела. Морган и Эван тоже поднялись. — «Я пойду прогуляюсь. К моему возвращению на том дереве должны висеть еще четверо.»
Моргану никогда еще не доводилось видеть Келсона в столь кровожадном настроении, но понял, что с королем лучше не спорить. Когда король, сопровождаемый Эваном, зашагал прочь, герцог-Дерини вздохнул и устало обвел взглядом стоявших на коленях пленников.
Конечно, они боялись его. Чтобы почувствовать их страх, Моргану не надо было пользоваться магией. Они понятия не имели, о чем он шептался с Кесоном; они знали только, что король явно приказал этому Дерини решать, кто будут те четверо, кому предстоит умереть. Он мог представить, что Лорис мог наговорить им про него.
Солдаты, охранявшие пленников, вряд ли обрадовались бы тому, что им пришлось бы иметь дело с Дерини, и поэтому Морган вызвал двух лазутчиков, которые легко привыкли к методам, используемым Дерини.