Королевство Бараглаф
Шрифт:
На улицах все еще было оживленно. Народ будет праздновать Ярмарку Итих до глубокой ночи, и во всех пивных и тавернах сегодня вечером торговля будет идти полным ходом. Норка втайне боялась «Шавки». В этом трактире было жутковато, даже когда там не толпились гуляки, начавшие пьянство с утра. Она оставила Кису на улице и проскользнула внутрь.
Киса выбрала укромное местечко для ожидания, устроившись в дверях заброшенного дома. Поджидая Норку, она от нечего делать рассматривала тех, кто входил и выходил из таверны. Норка была права — народ был грубый: подмастерья из нескольких соперничающих групп Воровской Гильдии; крепкие иностранные матросы, нагло расхаживающие
На улицу вывалились гуляки, распевающие песни. Киса чуть не задохнулась от запаха кислого эля, когда они проходили мимо ее укрытия. Норка вышла за ними, маленькая, тихая и настороженная. То, что случилось потом, остановило время. Киса почувствовала себя мухой в кружке пива, когда двое мужчин выскочили из тени и набросились на Норку. Она безуспешно отбивалась. Один из мужчин закрыл ей рот и нос кусочками ткани, и Норка обмякла. Потом третий мужчина тихонько выскользнул из «Шавки». и завернул Норку в потертый плащ и взвалил на плечо. Молча они растворились в вечернем сумраке.
Время вновь пошло, и Киса помчалась за ними, бесполезно кричать и звать стражу — даже если бы стражникам было дело до Трущоб. Киса могла поручиться своими ушами, что двое из тех трех и были стражниками. Но они не арестовали Норку. Никто не кричал: «Держи вора!» — да и не мог бы, находясь на территории Гильдии. Киса шла за ними, стараясь подойти поближе, чтобы уловить хоть обрывки разговора.
Они несли Норку по направлению к портовому району. Когда вышли из Трущоб, их окутали приносимые с моря клочья тумана, горьковатого от морской соли. Улицы здесь были пошире, и не было удобных темных мест, где бы Киса могла спрятаться. Тем не менее, она подобралась еще ближе. О чем они говорили?
Внезапно они остановились.
— Пришли, — сказал тот, кого Киса приняла за дворянина. — Во имя богов, почему они задерживаются?
И тут же из-за угла появился паланкин с задернутыми шторками, его несли четверо носильщиков. Они остановились. Дворянин влез в носилки, а один из стражников подал ему груз.
— Встретимся во Дворце. Ажер захочет услышать полный отчет от каждого из вас, — сказал дворянин. — И держитесь подальше от Трущоб; Хижан может выступить против Ибханы за такие дела. — Он задернул шторку, и носилки двинулись прочь.
Киса, потрясенная увиденным и услышанным, замешкалась. Один из мужчин толкнул другого: они увидели ее. Проглотив испуганный крик, Киса со всех ног кинулась по извилистым улочкам к своему родному району. Если бы только ей удалось добежать! Конечно же, страх перед дракой с Гильдией удержит стражников.
Мужчины мчались за ней, но ужас придал ей Она достигла границы Трущоб и исчезла в мусора. Мужчины остановились.
— Черт возьми, Фалхан. Горан спустит с нас шкуры.
— Я хорошо разглядел ее. Это отродье просит милостыню у Храмовых Ворот. Если она понадобится Ажеру, я ее найду.
— Думаешь, нам не стоит гоняться за ней прямо сейчас?
Фалхан покачал головой:
— Я говорил это Горану, но не сказал тебе. Воровка, которую мы поймали, — Норка. Она — Подмастерье, человек Хижана. Еще до рассвета здесь прольется много крови.
У
— Святые боги, — выдохнул он и быстро повернулся. — Давай убираться отсюда.
Киса примчалась в «Троллоп» бледная, как полотно. Там был только Акулья Наживка. При виде девочки он сразу насторожился.
— Отдышись, Киса, и расскажи мне все по порядку.
— Норка, — выдохнула она. — Она пошла в «Шавку». Я ждала на улице. Трое мужчин схватили ее. Двое из них стражники, не на посту, а один — благородный. Я пошла за ними и подслушала кое-что. Дворянин сказал: «Встретимся во Дворце. Ажер захочет услышать полный отчет». И он велел им держаться подальше от Трущоб. Он сказал: «Хижан может выступить против Ибханы за такие дела».
— О, боги, — прошептал Акулья Наживка.
— И еще, — закончила Киса в отчаянии. — Они видели меня.
У Акульей Наживки посерело лицо.
— Ты уверена, что они сказали «Ажер», Киса?
Она кивнула.
— А ты узнаешь их, если снова увидишь?
Она опять кивнула.
— Думаешь, и они тебя узнают?
— Дворянин меня не видел, а те двое хорошо рассмотрели, — ответила она мрачно.
Акулья Наживка закрыл лицо руками.
— Итак. — Голос его звучал глухо. — Против всех традиций и законов Гильдии Ибхана передает одного из Подмастерьев Хижана в руки Дома Ажеров. И это после того, как в портовом районе убили одну из шавок Гитивов. Конечно же, Цифа выслеживала Норку. Кто-то это заметил. Несомненно, это Ажеры. — Акулья Наживка поднял голову. Его взгляд был суровым. — А оттуда до меня один короткий шаг. — Он вздохнул. — Легкое зерно для мельницы Советников. — Он замолчал. Киса встревоженно наблюдала за ним; он перехватил ее взгляд и нервно улыбнулся. — Норка умна, но ей не тягаться с Ридевом Ажером. Если я еще не выжил из ума, надо бежать. Все кажется так ясно: или бежать, или попасть под жернова. Но знаешь, Киса, — добавил он с иронией, — я, кажется, растерял весь инстинкт самосохранения; я не буду убегать. Должно быть, это такая форма сумасшествия. — Он шагнул к двери, тряхнув головой. — Я должен бежать, но знаешь, что я вместо этого сделаю?
Она покачала головой, широко раскрыв глаза.
— Пока ты останешься здесь, а я пойду в «Побитую Шавку» и начну войну Гильдий.
— Зачем, Акулья Наживка?
— Зачем? По двум причинам. — Он загнул один палец. — Во-первых, потому что я точно знаю, что у меня нет шансов самому убить Ибхану; и — он загнул еще один палец, — во-вторых, потому что по-настоящему яростная война Гильдий — а она обещает быть такой — заставит на время стражу и других чужаков держаться подальше от Трущоб. Нам может понадобиться передышка. Жди здесь, я скоро вернусь. — И он ушел.
Это была самая жалкая Ярмарка Итих, какую Филин мог припомнить, так как провел весь этот день в библиотеке под неусыпным надзором Минцеры, Элхара и других телохранителей. Он пытался развлечься, практикуясь в чтении, но это оказалось не так уж весело, ведь рядом не было никого, кто бы помог ему. Даже в саду не было ничего интересного, поскольку придворные предоставили его своим слугам. Внутренний дворик подмели и приготовили для танцев. Вдоль всех аллей и у фонтанов установили цветные стеклянные подсвечники в форме шаров. Ясно, что в этот вечер здесь будет чудесный праздник, и точно так же ясно, мрачно думал Филин, что его не пригласят. Никто даже не принес ему маргаритку, а он еще никогда не проводил день Итих без Цветов — подарка от Мышки или ее мамы.