Королевство белок
Шрифт:
Раб поставил на пол лохань для умывания.
– Вставай, одевайся, ешь. За тобой придут, – поторопил он.
– Погоди, отец (раб был стариком). Кто придет?
Умываясь, Берест увидел на своей коже следы, точно от ожогов – везде, где в тело врезалась оледеневшая цепь. Голос Береста звучал хрипло, кружилась голова, но страшная ночь больше никак его не подкосила. «Зимы здесь не такие, чтобы северянина заморозить!» – подумал Берест.
Не проронив ни слова, старый раб вышел. На столе он оставил полкувшина вина, краюху хлеба и миску похлебки. Берест еще не разобрал, голоден или нет. Он думал об Ирице: почему же его не ведут
Берест поел и стал ждать, сильно хмурясь и глядя исподлобья на дверь. Наконец за ним пришли двое служителей. Это были те самые, что снимали его с цепей, но Берест их не узнал. Зато они внимательно смотрели на него: на раба, которого Князь велел объявить мертвым. Князь сказал им: «Он все равно что мертв. Не стоит никому говорить, что он был еще жив, когда его отковали».
Береста вывели из покоя. У него часто билось сердце. Он чувствовал, что скоро увидит Ирицу.
Служители впустили Береста в маленький, светлый покой и заперли за ним дверь. Ирица лежала на кровати в одежде, и даже в волосах ее запуталось несколько сухих листков. Как будто ее перенесли сюда из сада, и никто больше не касался ее. Берест быстро шагнул к Ирице, так неуклюже, что споткнулся и упал перед кроватью на колени. Ирица была неподвижна.
Берест приподнял ее, поддерживая так, чтобы ее голова прислонилась к его груди. У него сбилось дыхание. Берест моргнул, чтобы из глаз вылились слезы и не мешали смотреть.
– Ирица… я здесь…
Берест крепко прижал ее к себе и прижался щекой к ее лбу. Ощутил холод… Его самого как огнем обожгло: «Нет, не отпущу, нет!». Что он мог? Он ведь не был лекарем. Другое дело – она. Берест вспомнил, как Ирица исцеляла его раны прикосновением рук и своей лесной магией.
– Ирица… – охрипшим голосом повторил Берест. – Ты слышишь, как я тебя зову? Именем… именем, которое я тебе дал! Как мне помочь тебе, как мне тебя исцелить? Ведь у меня нет твоего дара! Ты сама держись за мою руку, возьми мою силу, ладно? – одной рукой Берест крепкосжал узкую ладонь лесовицы. – Ты же знаешь, как. А за меня не бойся: я вытерплю.
Бересту чудилось, он уловил еле различимый отклик ее души. Он ощутил, что Ирице холодно, пусто, и самое ее последнее чувство перед смертью – ей жаль его.
Его начало трясти, как от озноба.
– Возьми мою силу, всю! – крикнул Берест в холодную пустоту.
Ирица не слышала его голоса в своем ледяном зимнем сне. Правда, к ней будто бы пробился в какой-то миг этот зов, но сейчас же снова отдалился. Но ладонью лесовица почувствовала его тепло, как растение весной ощущает, что в нем пробуждается сок. Слезы полились из-под закрытых век Ирицы.
Берест заметил дорожки слез на ее щеках. Он понял, что она оживает. А лесовица уже чувствовала, что Берест здесь, рядом, ощутила его горе и одиночество, уже слышала его голос и, стремясь к нему, просыпалась. Берест шепотом повторял ее имя. Ирица открыла глаза. Он глубоко вздохнул, поддерживая ее, пока она плакала, спрятав лицо у него на груди.
Ирица совсем согрелась. Она с удивлением ощутила, что жизненная сила передается ей не от дремлющих долгой зимой деревьев, а от Береста.
– Ты умеешь исцелять, как мы? – спросила Ирица с удивлением и спохватилась. – Не надо больше. Это твоя жизнь. Не трать ее.
– Ничего мне не сделается, –
Но Ирица чувствовала, что ему самому стало холодно.
– Ты научился, – Ирица медленно провела ладонью по его волосам.
– Я сам не знаю, что я сделал, – признался Берест.
Он все стоял на коленях возле ее постели. Ирица отстранилась от мужа, всматриваясь в его изможденное лицо и темно-серые, измученные, живые глаза. Лесовица снова погладила его по спутанным волосам, и Берест положил голову на край кровати. Неожиданно Ирица поняла, что он уснул. Она наклонилась, прислушиваясь к его сну. Бересту все еще было холодно. Ирица укрыла его одеялом, села рядом и обняла. Берест глубоко вздохнул во сне и удобнее прислонился к ней. Она улыбнулась. Ирица знала, что сейчас Берест не услышит ни ее слов, ни мыслей, но ей так хотелось с ним говорить.
– Берест, милый мой… все хорошо…
А сама тревожно думала: «Что будет теперь с нами, что будет с ним?».
Вечером к ним явился Князь Тьмы. Берест уже знал от Ирицы, что это какой-то очень могущественный чародей, который называет себя владыкой Подземья. «Если так, дело плохо», – мелькнуло у Береста. Лесовица вся сжалась, стоило вошедшему приблизиться. Лицо чародея было прекрасно и вместе с тем невыразительно, потому что не имело ни одного отпечатка, которые на лица людей накладывают испытания и время.
Князь попросту сел у стола.
– Что же мне с тобой делать, человек? – спросил он Береста.
Тот стоял посреди покоя, хмуро поглядывая на чародея.
– Зачем отковал меня от столба? – спросил Берест.
Князь изучающе глядел на него. Раньше он не придавал значения мужу лесовицы. Он считал чудом, что лесовица стала женой Береста. Но князь искал разгадку в ней самой, считая, что ее муж – всего только обстоятельство ее странного вочеловечения. Что могут смертные, чего они стоят? Силы людей ничтожны, век краток. Им не тягаться ни с демонами Подземья, ни с небожителями Небесного Престола.
Теперь Князь подозревал другое:
– Я хочу понять, как тебе это удалось – вочеловечить лесовицу и овладеть ее магией? Ты знал, что она умирает, но никто не мог тебе этого сказать. Ты сумел ее исцелить… Что ты еще умеешь, слабый человеческий маг? – Князь Тьмы по-прежнему мерил Береста испытующим взглядом.
– Что тебе надо от лесовицы, Князь?
– Хорошо, я отвечу, – в раздумье произнес Князь Тьмы. – Ты наделил ее своей сущностью: она стала говорить по-человечески, сделалась твоей женой… Наверное, если вам удастся уйти отсюда живыми, то и дети у вас будут. Обладающие свободой выбора, как люди, и одновременно – магией земнородных, – Князь Тьмы, казалось, размышлял вслух. – Это новая раса, которой не задумывал Вседержитель.
Берест внимательно слушал. Ирица видела его лицо сбоку: резко очерченная, нахмуренная бровь, плотно сжатые губы, подбородок, густо заросший светлой бородкой. Но она знала, кто из этих двоих на самом деле сильнее, и сердце ее сжималось при мысли о Бересте.
– Ну? Что ты молчишь? – спросил Князь Тьмы.
– Слушаю, – проговорил Берест.
– А хочешь, бери свою жену и уходи? – неожиданно предложил Князь. – Научи меня, как ты заставил земнородную изменить сущность – и отправляйся к себе на родину. Ведь мы можем понять друг друга. Тебе нужна именно эта лесовица, а мне – власть над земнородными вообще. Я не трону твою жену. Дай мне ключ к твоей власти.