Королевство летающих островов
Шрифт:
– Если это паук, то я его не боюсь, – произнесла Тая вслух, чтобы подбодрить себя.
Здоровенные пауки, на которых пастухи катаются, как на лошадках, даже при свете дня многим внушают страх, а уж тут, в подземелье, от них и вовсе можно ждать самого худшего, ведь среди них может попасться и хищник. А хищники, как всем известно, любят полакомиться мясом, и им не объяснишь, что ты – адмиральская внучка и благородная госпожа, которую защищает королевский закон. У пауков закон проще – лопать все, что попадется в их жвала, и темное подземелье – их царство, из которого не сбежишь.
Еще один камень упал совсем в другой стороне –
– Не боюсь, не боюсь, – дрожащим голоском запела Тая, забираясь на каменный постамент и прижимаясь спиной к покатому корабельному боку.
Ее взгляд метался от одного угла пещеры к другому, но разглядеть в них что-то из-за темноты было трудно. Пыль клубилась в мрачных закутках за колоннами, и казалось, будто в них мелькают едва различимые тени.
«Откуда взялась посреди зала эта куча камней? Ведь ее не было, разве не так? – бежали в голове мысли, не успевая сменять друг друга. – А эти круглые отпечатки в пыли? Это мои следы, или чьи-то еще?»
Она подняла глаза к своду, чтобы узнать, не нашел ли Шептун выход, а когда опустила их, куча камней, состоящая из плоских округлых булыжников, оказалась ближе на десяток шагов. Несколько мгновений Тая не сводила с них взгляда – камни казались безжизненными и совершенно недвижными. Она с облегчением стерла со лба холодный пот и рассмеялась:
– Вот какая я бесстрашная освободительница! Стоило провести часик в подземелье – и уже мерещится всякая чушь!
Лучик света упал на ее алую шапочку, сверху посыпались комья земли и труха – это шершень проделал наконец выход наружу.
– Шептун, ко мне! Нам пора улетать! – позвала его Тая.
В этот миг куча камней вдруг взметнулась и сложилась в фигуру, напоминающую чудовищную и кривую гориллу. Обкатанные ветрами камни прилепились друг к другу и застучали, как кости ископаемого скелета.
– Каменное чудище! – взвизгнула Тая. – Только тебя не хватало. Сгинь! Пошло вон! Брысь, кому говорят!
Но монстр, состоявший из оживших камней, и не думал слушаться игрунью. Гремя камнями, чудище начало приближаться. Оно надвигалось, взметая вокруг тучи пыли и оставляя за собой округлые следы.
Инстинктивно Тая взмахнула крыльями, но плотный плащ с меховым подбоем не дал им раскрыться, и она затрепыхалась, пытаясь выпутаться из одежды. Сорвав наконец плащ, она набросила его на голову монстра. Пока тот вертелся, сбрасывая накидку, она подпрыгнула и попыталась вскарабкаться на корабль, но не смогла дотянуться до высокого бортика. Монстр выбросил в ее сторону кулак – тот ударился о корабельные доски и рассыпался ворохом камней.
– Шептун! – отчаянно вскрикнула Тая.
Шершень резко спикировал и подставил ей спинку. Тая запрыгнула на седло и вцепилась руками в высокую луку, стараясь держаться как можно крепче, пока летун набирает высоту. Через пару мгновений оба были уже под потолком. Каменное чудище бушевало внизу и размахивало кулаками. Его длинные руки растягивались, как на резинках – расстояние между каменными сочленениями увеличивалось, сжатые кулаки изгибались и заворачивались за колонны. Однако летать тяжелый монстр не мог – все, на что его хватило, это подпрыгнуть, жутко громыхая каменным скелетом.
Стараниями Шептуна щель в потолке расширилась,
– Терпи, миленький! Выручай! – забормотала Тая, ласковым голосом пытаясь задобрить питомца.
Шершень протиснулся и выбрался на свет. Игрунье пришлось прижать крылья к спине. Со сжатыми крыльями она ощущала себя беспомощной и неумелой, но после ряда судорожных раскачиваний и подтягиваний пролезть вслед за шершнем удалось и ей. Тяжело дыша, она расправила крылья, проверяя, целы ли они. По счастью, тонкие перепонки не пострадали, а вмятины и изгибы удалось быстро разгладить.
Тая постаралась как можно быстрее отползти от щели по мраморному полу, покрытому узорной мозаикой. Ее ладонь угодила в кучу острой щебенки и прутьев, разбросанных вокруг. Поваленные тумбы из яшмы и мрамора, массивные колонны, побитые и выщербленные так, будто орда варваров поколотила их молотками, разбитые и изуродованные барельефы на стенах – все это тонуло в сумрачном свете, проникающем через дыры в крыше дворцового зала. Едва бросив взгляд вокруг, Тая догадалась, что попала в заброшенный дворец, уничтоженный стихийным бедствием. Шептун пополз к широкой лестнице, ведущей на верхний этаж, откуда струился дневной свет. Тая попыталась подняться, но угодила коленом в острый край расколотой мраморной плитки и едва не порезалась.
Под полом, в подземной пещере, никак не мог успокоиться каменный монстр. Он подпрыгивал и гремел тяжеловесными сочленениями. Наконец, в щель, через которую выбралась Тая, прыснула струя плоских булыжников. Они приняли форму каменной лапы, которая немедленно начала шарить по полу и молотить по плитам, которые ей удавалось нащупать.
Тая даже не успела испугаться – она мгновенно подскочила и бросилась прочь, подальше от этого чудища, справиться с которым не смогла бы, наверное, и целая армия рыцарей. Взбежав по ступеням за шершнем, она оказалась на цокольном этаже дворца, где некогда располагался парадный вход для приема гостей. Здесь было намного светлее, но дикие травы и густые кусты уже начали захватывать все вокруг, превращая разрушенный дворец в заросли. Птицы свободно влетали через провалившуюся крышу и порхали в ветвях. Отовсюду доносился разноголосый щебет и деловитое жужжание пчел.
Посреди зала высилась величественная статуя короля. Когда-то ее покрывало золото, отчего изваяние сверкало, поражая гостей, входивших через парадные двери. Но теперь позолота облезла, и казалось, будто одежда правителя порвалась, а кожа слезла с его тела и рук. Несмотря на это жалкое состояние, во взгляде и в позе короля читались мудрость и доброта, и Тая догадалась, что видит перед собой Ярвеля Лучезарного, погибшего десять лет назад, незадолго до Огненной бури.
При одной мысли о чудище, лезущем сквозь щель в полу, игрунью бросало то в жар, то в холод. Она выскочила наружу через дверной проем и попала во двор, заросший еще больше, чем внутренние помещения. Вода давно перестала журчать в брошенном фонтане, окруженном арками и галереями. Вокруг не было ни души – горожане боялись приближаться к этому месту, уничтоженному небесным градом. Зато стрекозы и дикие осы носились вокруг в изобилии – они обжили эти заброшенные руины и считали их своим домом.