Королевство Полночь
Шрифт:
Леченье – искусство моё.
И я предпочитаю обратный
Ход мыслей и тонкий расчёт.
Я смотрю на проблему открыто,
Как будто на вскрытое тело,
Не делаю сотню попыток,
Лишь точный надрез один, верный.
Маэстро не нужно пытаться
Учить всё строение скрипки,
Он знает как пять своих
Его и использует гибко.
Мои инструменты – наука,
Все знания, что я коплю,
Хоть порой и в труде или муках,
В черепную коробку свою.
И поэтому, чтобы мне взяться
За новое дело, заданье,
Я должен во всем разобраться,
Присвоив себе эти знанья
О главных причинах, истоках.
Болезни глубинны, опасны,
Искать зло не нужно в симптомах,
В них видят проблему напрасно.
Согласен, что смерть – это страшно,
И хочется опухоль вырвать
Скорее, не думая дважды,
Но лишь бы родному дать выжить.
С позиции этой, конечно,
Мой метод циничен, подруга,
Не стану я резать поспешно
Больного при первых недугах.
И в городе люди страдают,
Они умирают всё чаще,
Но мне нужно знать мирозданье,
Иначе же сгину я в чаще.
От самых глобальных познаний
К решенью конкретной проблемы —
Вот метод мой. Мысль простая,
Но так спасу город, наверно.
И сколько б я ни был холодным,
Циничным по части работы,
Мне, правда, так искренне больно
Смотреть, как хоронят кого-то.
И жертвы отнюдь не случайны,
И, чтобы сей цикл закончить,
Я должен узнать его тайны,
Что прячет ваш город Полночный…
– Какой же ты, Ганс, человек?
Ты – контраст сплошной в море обличий,
И путник, что ищет ночлег,
Милосердный, при этом циничный…
И если приехал один,
Неужели ты с прошлым покончил?
– Нет. Не осталось родных.
– Одиночество в городе Ночи…
Пошли. Ты вино же допил?
Покажу тебе город поближе.
Не
Ну, вставай уже, доктор, пошли же!
Стих четвёртый
Погружение
Ганс и Кристина летели.
Как два огонька в полумраке,
В безудержном пьяном веселье
Средь серого охры и хаки,
В палитре запачканных улиц
Бежали по мокрой брусчатке,
Друг друга всё дальше тянули,
До края доски своей шаткой.
Как будто упали с картины
«Прогулка» у Марка Шагала.
Кристина была так красива,
А Ганса немного шатало,
Его серебристые волосы
Путались перед глазами,
Скрывая чудесные образы
Леса и каменных зданий.
Взяв Ганса за правую руку,
Кристина вела его спешно.
Она так боялась как будто,
Что Ганса уже не удержит,
И он убежит от неё,
Так что руку сжимала всё крепче
И быстро бежала вперёд
Сквозь полночного воздуха жемчуг,
Хрусталь бело-лунного света,
И звон его быстрого танца,
Взрывались над ними кометы
В космическом вечном пространстве.
– Ты видишь? – сказала Кристина. —
Не верь никому, кто судачит,
Что в городе просто прогнило
Всё так безвозвратно и напрочь.
– Мне сосредоточиться сложно,
Но здесь ничего нет ужасного…
– В городе жить этом можно,
И даже жить долго и счастливо…
Город окутывал Ганса
Сквозь ласковый голос Кристины,
Кружил в своём сумрачном танце,
Смеялся над Гансом спесиво.
И поднял вдруг доктор глаза
В ужасающе чёрное небо,
И тут его глаз бирюза
Вместе с небом таким почернела.
Ганс что-то увидел тогда,
Он тогда что-то страшное понял,
Как будто скрывали сперва
От него или тайну, иль горе,