Королевство смерти
Шрифт:
Уард, рассказывая Мейсону о Подлодке Келлермане, не имел представления, как с ним встретиться. Встречу удалось организовать Максу Уолтеру, который провел репортером в порту почти столько же лет, сколько и Келлерман.
— Посмотрим, что я о вас знаю, мистер Траск, — блеснув ослепительной улыбкой, сказал Подлодка. — Внезапно к вам подвалил успех как к писателю. Вы были репортером в радиокомпании «Юниверсал». Вы — сын и брат полицейского. Холостяк. За последние два дня вы стали жертвой тяжелых трагедий. Вы полны ненависти и считаете, что я также полон ею. Так. А что вы знаете обо мне, мистер Траск?
Мейсон облизал губы.
— Во время Первой мировой войны вы были командиром подводной лодки. И вы возглавляете одну из самых больших стивидорских компаний в гавани.
— Вы хоть понимаете, что это значит?
— Вы заключаете контракты на выполнение работ с капитанами, суда которых надо погрузить или разгрузить.
— Как
— Да.
— Это собачья грызня, мистер Траск. Она идет день и ночь. Я должен обольщать, подкупать и уговаривать капитанов, чтобы они швартовались у моих пирсов и пользовались моими услугами. Тем же самым мне приходится заниматься, чтобы люди исправно выполняли мои контракты. Это мир конвертов, мистер Траск.
— Конвертов? — рассеянно переспросил Траск. Его мысли витали где-то далеко.
Подлодка хмыкнул:
— Конвертов с листьями салата латука, мистер Траск. С такими длинными, продолговатыми зелеными листьями. Мы вручаем их по поводу Рождества, и Дня матери, и Дня отца, и вообще без всякого повода. И вот что они обеспечивают мне — время! Вы будете удивлены, узнав, кто получает их. Капитаны? Да. Профсоюзные лидеры? Да. Но кроме того, дешевая шпана, головорезы, ростовщики и полиция — для того, чтобы они не мешали мне крутиться. А самый большой конверт — с целой головкой латука, мистер Траск, — поступает Мадженте, который контролирует район с моими пирсами, и Иксу, в ведении которого другой район с моими пирсами, и Игреку, и так далее. Но вы видели этот офис — он занимает целый этаж. Я плачу за него, чтобы иметь право получать доход. И точно так же поступают и все остальные в порту, большие и малые величины. Но если бы я просто платил, мистер Траск, рано или поздно цены стали бы расти, пока я не разорился бы. Сколько раз вы можете отжаться, мистер Траск?
— Отжаться?
— Прямо на полу — отжаться на руках. Сколько раз?
— Я… я…
— Вам надо заняться физической подготовкой, мистер Траск. А вот я могу отжаться семьдесят один раз и не сбить дыхания. Почему именно семьдесят один? Потому что мне столько лет. Я не хочу ни хвастаться, ни запугивать вас, мистер Траск, но берусь утверждать, что мог бы выкинуть вас из кабинета одной рукой. — Он с удовольствием хмыкнул при этой мысли. — Я убежден, что не салат в конвертах держит нас на плаву. А когти и зубы, готовые вступить в бой. Каждый день. Вырвать здесь, ухватить там. Найти нужного человека на ключевом посту — посту, облеченном властью. Не имеет смысла покупать его, мистер Траск, ибо кто-то может дать больше. Его надо чем-то увлечь, мистер Траск. Подвесить приманку у него над головой. Вы бы удивились, узнав, какие суммы из моего платежного списка уходят, чтобы узнать факты из жизни людей, которых я могу использовать. Да, это и шантаж, и выкручивание рук, и давление, и удары по яйцам, мистер Траск! Вот так я живу и выживаю. Вот так живет и выживает Маджента. Я уже сто раз мог заказать его смерть, мистер Траск, а он — мою. Но что хорошего из этого получится? Если я прикончу Мадженту, мне придется иметь дело с его наследником. В порту ничего не изменится. А если изменится, то к худшему. Мы с Маджентой держим друг друга за глотку, но мы знаем особые правила выживания в этом порту. Я покупаю доносчиков, и он покупает доносчиков. Я ищу пути, чтобы моя бухгалтерия выдержала проверки Портовой комиссии — черт бы ее побрал! — и он находит пути для того же самого. Он берет комиссионные со всего этого, — Подлодка махнул рукой в сторону открытых окон, — и я кручусь, чтобы подрезать его комиссионные и тем самым увеличить свои. Он подкупает судью, и тот спасает человека, с которым я хотел покончить. Я подкупаю политика, и он проталкивает какие-то решения, законы об изменении грузопотоков, поправки, уточнения и запреты, которые мне выгодны. Разомните ноги, мистер Траск. Посмотрите на эту картину в углу.
Мейсон встал из кресла и подошел к стене. Там висела фотография банкета, участники которого — все мужчины — были в смокингах.
— Вы без труда всех узнаете. Бывший мэр; окружной прокурор Бруклина; пара продажных шишек из магистрата; судья Верховного суда штата; человек, который был губернатором штата. И — Рокки Маджента; член Корпорации убийц; Косой Данн, убийца, которого поджарили за его преступления на электрическом стуле в
Подлодка нетерпеливо выбил четвертую трубку и взял пятую.
— И этим утром вы приходите ко мне, мистер Траск, с каким-то абсурдным предложением. Вы явились в сопровождении двоих полицейских. Как видите, мне все известно. Услышав все, что тут было сказано, вы снова хотите мне сделать то же предложение? Чтобы мы с вами объединились и уничтожили Рокки Мадженту. Откуда вы свалились, мистер Траск? Сенат Соединенных Штатов четыре года боролся, чтобы сменить главу профсоюза водителей-дальнобойщиков. Он проиграл. И знаете почему? Потому что стоило ему проронить хоть слово, и ни одно колесо во всей стране не сдвинулось бы с места, и тем же мальчикам из сената пришлось бы на коленях ползти к нему, чтобы он изменил свое решение. И тут борьба ведется по правилам той же лиги, мистер Траск. И вы считаете, что я, напрягши мускулы, присоединюсь к вам, у которого нет никаких сил, чтобы устранить Мадженту. Если даже у меня и хватит смелости ввязаться в драку, мне не нужна будет ваша помощь, мистер Траск. Вам нечего мне предложить в этой схватке, даже если я в приступе идиотизма подумаю о ней.
— Кое-что я могу предложить. — Траск взглянул прямо в холодные голубые глаза Подлодки. — Свою жизнь.
— О, мой бедный юный герой Хорейшо Элджера! [2] Да это самый дешевый товар в мире! Уходите, мистер Траск, пока я не разразился слезами. Конечно же я ненавижу Мадженту. Если вы предложите мне магическую формулу, как избавиться от Мадженты и таких, как он, в порту, я в ту же минуту куплю ее у вас. — Его улыбающееся лицо помрачнело. — А затем ко мне явятся все отбросы общества, и кто-то пустит в ход эту магическую формулу против меня. Идите, мистер Траск. Мне искренне жаль вас. Но у меня нет времени слушать вас, и я вынужден отказаться от вашего предложения: пустое место — ваша жизнь! — мне не нужна.
2
Хорейшо Элджер (1834—1899) — автор многочисленных книг, в которых бедные мальчики становятся богатыми, благодаря усердию и трудолюбию.
Траск медленно направился к дверям. Открыв их, он вышел, не оборачиваясь к остроголовому старому человеку за письменным столом, чей смех эхом отдавался в коридоре.
Мейсон двинулся по узкому проходу, куда с обеих сторон выходили двери кабинетов, — тут управляли другим королевством, королевством «ККК». Он почти достиг двери, которая вела в приемную, где ждала его охрана — Уард и Донован, как вдруг остановился на полушаге и прислушался. Из-за закрытой двери справа от него доносились голоса, один из которых был ему знаком. Послушав несколько секунд, Мейсон смертельно побледнел, от лица его отхлынула вся кровь. Нашаривая в кармане очки, он неверными шагами вошел в приемную. По выражению его лица Уард сразу же понял, что визит не принес результатов.
— Не получилось? — спросил он.
Мейсон покачал головой:
— Выйдем-ка на минуту в холл.
Уард, прищурившись, проследовал за Мейсоном к лифту. Мейсон был близок к потере сознания.
Едва они очутились за дверью офиса «ККК», Мейсон повернулся и схватил Уарда за отвороты пиджака.
— Здесь Микки Фланнери! Я слышал его — он с кем-то разговаривал в одном из кабинетов.
Глава 6
1
Уард уставился на Мейсона так, словно тот сошел с ума. Траск, не выпуская пиджак детектива, стал трясти его.
— Говорю вам, он здесь. Я узнал его голос. Я опознаю его где угодно.
Уард высвободился от хватки Мейсона.
— Вы находитесь под влиянием сильного напряжения, мистер Траск.
Мейсон развернулся:
— Если вы не задержите его, я это сделаю сам!
— Подождите! — резко остановил его Уард. Он посмотрел на Донована, который пожал плечами: можно попробовать, хотя не имеет смысла.