Королевство
Шрифт:
— Что именно было забавно?
— Его выражение лица было очень забавным, когда я его бил и резал, лишив возможности сопротивляться. На его лице читалась паника. Хочешь расскажу про вашего гордого смелого и непобедимого главу инквизиторов кое-что неприятное? Нет? А я всё равно расскажу. В конце он плакал, как маленькая девочка, моля меня о пощаде. Я ведь тогда выполнил своё обещание скормить его гоблинам. Я за шкирку утащил Сяо в лес, нашёл там стаю гоблинов и начал скармливать вашего главного инквизитора зелёным вонючим уродцам. Эти отродья и на меня сначала пытались нападать,
— Не верю. Ни в смерть Лорда Сяо не верю, ни в достижение предела характеристик не верю. И никто в такое не поверит.
— Да мне, собственно, без разницы верите вы или нет. Но сам подумай, если патриарх направил главу инквизиторов по мою душу, то почему я ещё жив? А сам Сяо куда пропал? — саркастичным тоном спросил пленник своего дознавателя.
— Возможно, он получил очередную миссию и ему пришлось срочно отлучиться.
— Ну, вы можете заниматься самообманом и отрицать действительность сколько угодно. Это не моё дело.
— Я тебя услышал. — напряжённо и задумчиво сказал дознаватель пленнику. — Есть ещё одна вещь, которую я хотел уточнить.
— Давай, не стесняйся.
— Тебе должны были задать только конкретные вопросы, на которые ждали твоих ответов. Но вместо этого ты рассказал гораздо больше. — слова дознавателя были вовсе не радостными от констатации этого факта. — Ты выдал такую массу информации, которая поможет сделать в будущем Церковь Света сильнее и эффективнее. Для чего? Ты ведь понимаешь, что мы воспользуемся и твоей реформой армии, и методикой получать клятвы верности от фанатиков? Ты, кажется, на протяжении всего своего доклада не проявлял любви к Церкви Света и даже, наоборот, выказывал негативное отношение. Так почему рассказал всё это?
— Просто так сидеть и ждать было бы очень скучно. А так я вас вывел из себя и через вас весточку отправил, что Денис Шмидт выкладывает всё, как на ладони.
— Весточку? Кому? — удивлённо спросил дознаватель, но не получил ответа на свой вопрос.
Смотря на пленника, инквизитор заметил изменения в его поведении. Шмидт смотрел на потолок и, кажется, к чему-то прислушивался.
— А по поводу усиления Церкви Света… — продолжил пленник, оторвавшись от своего странного занятия. — Да не воспользуетесь вы всем этим.
— Почему же?
— Потому что вы все исчезнете вместе с показаниями, которые записали. Патриарх уже приехал и сейчас зашёл в здание.
— Что?! Патриарх здесь? С чего ты решил? — инквизитор не хотел верить словам Шмидта, но всё равно напрягся. А вдруг он действительно это каким-то образом чувствует прибытие патриарха?
— Давай теперь я задам тебе один вопрос. Почему
— Потому что тебя взяли в плен.
— Идиот, я спрашиваю, почему я позволил взять себя в плен? Понимаешь?
— Позволил? Да не смеши меня, Шмидт. Тебя окружили сорок призванных, которые находятся парой этажей выше. Кроме того, там было две сотни элитных солдат. Ты сдался, чтобы тебя не убили.
— Ты действительно так считаешь?
— Да, я так считаю! Но всё равно выслушаю твою версию, почему ты сдался?
— Потому что вы привезли меня в самое защищённое место в Вилуре вместе с трактатами. А я не хочу, чтобы трактаты достались церковникам.
— Не хочешь? — усмехнулся Арнольд. — Ты сам поклялся их вернуть!
— Ну да, всё верно. Я поклялся их вернуть, и я их вернул. Слушай, Арнольд, в любом законе, любом соглашении, при желании, можно найти слабое место, дыру. Вот я поклялся вернуть трактаты Великого Оскара, и я их вернул, поэтому у Системы ко мне нет никаких претензий. Но ведь я ничего не говорил о том, что после того, как я их вам верну, я не заберу их назад. Не так ли?
Дознаватель почувствовал опасность в словах пленника и уже было решил встать, чтобы срочно доложить об этом заявление Шмидта своему начальству, но тот продолжил.
— А заодно я решил подождать вашего патриарха. Не знаю почему, но я был уверен в том, что он прибудет сюда лично, чтобы проверить результаты моего допроса, если я не буду просто молчать, сидя в подземелье, а буду изливать кучу полезных сведений, которые могут заинтересовать даже его.
В следующую секунду в камере стало тяжело дышать. Концентрация маны мгновенно возросла до такой степени, что стала вытеснять воздух. Далее мана пошла через щели в двери и каменной кладке дальше, заполняя помещения штаба инквизиторов этаж за этажом. Она была словно разумная и в первую очередь заполняя те комнаты, где было больше всего людей.
Этот процесс не продлился и пятнадцати секунд. После того как всё здание, вместе со скрытыми помещениями, было заполнено маной, раздался громкий хлопок и всё замёрзло. Замёрзли стены, люди, сторожевые собаки… Всё живое и неживое представляло из себя единую ледяную композицию.
Человек по имени Денис Шмидт поднялся со своего места, без какого-либо заметного усилия разорвал толстые защищённые рунами кандалы, сковывающие его руки и, выбив дверь лёгким хлопком ладони, вышел из камеры.
Он поднялся по лестнице, попутно осматривая ледяные скульптуры воинов, жрецов и магов.
Дойдя до сейфа, легко обнаруженного Шмидтом по оставленным на книгах магическим меткам, бывший пленник забрал хранившиеся в нём рукописи и сложил в кожаный мешок, взятый прямо в этом же помещении.
Затем Шмидт прошёл по залам штаба инквизиторов и дошёл до парадного холла, в котором стояла ледяная статуя патриарха. Отломив у статуи голову, он продолжил свой путь, покинув здание.
Отойдя от здания на десяток метров, Шмидт вновь стал выпускать из тела ману, наполняя ею ледяные коридоры. Уже через несколько минут здание горело таким жаром, что к нему невозможно было подойти и на сотню метров.