Королевство
Шрифт:
Тролль понюхал воздух и сделал шаг в мою стороны, выбравшись из высокого кустарника.
Тут я заметил ещё одну особенность — между ног этого тролля не болтался метровый елдак.
«Ого! Это самка. Молодая самка!»
— Эй, чудище! — крикнул я троллихе — Хочешь жрать?
— Гу-у? — жирная серо-коричневая жуть посмотрела на обглоданную кабанью ногу в моей руке, понюхала воздух и резко рванула на меня.
«А вот фиг тебе, монстрятина! Я теперь не тот задохлик, которым
Мгновенным рывком сместился чуть в сторону, пропустив троллиху мимо себя.
— Так не пойдёт. Вы же вроде бы полуразумными считаетесь? Вот подойди и возьми мясо аккуратно. — Я снова подразнил жирдяйку свиной ляжкой.
— Гоа-а-а!
Троллиха вновь с воплями бросилась на меня. Я же, как и секундой ранее, рывком ушёл в сторону и подразнил тварюшку ароматным мясом.
Наши «салочки» с этой «дамочкой» длились двадцать минут, после которых она окончательно выдохлась и остановилась, облокотившись лапой на ствол крупного дерева, тяжело дыша.
— Го-о?! — очень так жалобно выдала троллиха, глядя на меня.
Я медленно приблизился к ней.
Громила не убегала, лишь жадно смотрела на мясо, пуская слюни.
Медленно протянул ей кабанью ногу.
Когда еда оказалась в досягаемости троллихи, та попыталась резко схватить мясо, на что я отдёрнул руку и отступил на полшага назад.
— Го-о! — ещё более жалостно «загудела» троллиха.
Я вытянул свободную руку вперёд ладонью вверх, как бы «прося милостыню». Тварюшка посмотрела на меня, а после повторила мой жест.
Когда она это сделала, я медленно вложил ей мясо в руку.
Троллиха тут же жадно вцепилась в кабанью ногу и менее чем за полминуты сожрала, пустив смачную отрыжку.
— Гу-у? — и снова жалостный взгляд на меня.
— Ещё хочешь?
— Гу? — непонимающий взгляд и рука, протянутая ладонью вверх.
— Пойдём за мной!
Делаю несколько шагов назад. Троллиха непонимающе смотрит на меня, всё так же стоя с протянутой рукой.
Пытаюсь жестами поманить её за собой — не понимает. Слова тем более не понимает.
В общем, под жалостным басовитым гундением и непонятными жестами, мы объяснялись минут десять, после чего «девочка» сделала неуверенный шаг ко мне. Я также сделал шаг назад. Она ещё один шажок вперёд, а я ещё один назад…
Вот так подманивая её, я медленно приблизился к лагерю, где была целая свежезажаренная кабанья туша.
Троллиха учуяла аромат жареного мяса и, отмахнувшись от меня, рванула прямиком в наш лагерь.
Я рванул за ней.
В данном случае выражение «слон в посудной лавке», как никакое другое описывало развернувшуюся картину. Эта громадина влетела в лагерь, сметя своей толстой жопой все попавшиеся на пути палатки и сбив с ног выскочивших солдат.
Громила остановилась в центре лагеря, диким взглядом осматриваясь по сторонам в поисках источника манящего аромата.
Я понял, что «добыча уходит», поэтому первым рванул к жареному кабану,
Обняв крупную жареную тушу, я начал убегать от троллихи: у нас начался второй раунд игры в салочки. Было, кстати, очень неприятно носится по лагерю в обнимку с жирным куском свинины, сало от которого пропитало всю одежду, а также измазало руки и лицо.
— Всем убрать оружие! — на бегу орал своим солдатам — Отходите на двадцать метров от лагеря, и чтобы ни один не смел нападать на тролля, поняли?!
Солдаты непонимающе переглядывались, но всё-таки убирали мечи в ножны и отходили к краю лагеря, организовав в итоге неплотное кольцо вокруг нашей с троллихой арены для игры в догонялки.
Когда толстуха снова выдохлась, она перестала гоняться за мной, а вернее, за кабаньей тушей, и остановилась посреди нашего, теперь уже полностью разрушенного лагеря.
— Го-о — снова жалостный взгляд и протянутая рука.
Отрезал кусок мяса с туши и положил ей в руку, снова не дав резко схватить еду — только медленно, только из моих рук.
Так, за несколько часов, давая троллихе привыкнуть ко мне, я скормил кабанью тушу полностью.
Эта самка, конечно, крупная, но и кабан был здоровенный. Куда, блин, в неё всё влезло?
Возвращались в Азур мы целых четыре недели и всё из-за троллихи.
Дело было не в том, что она медленно шла, наоборот, своими большими шагами гигантиха двигалась очень даже бодро, периодически обгоняя отряд. Дело было в том, что она постоянно отвлекалась на всякую всячину: то на бабочку засмотрится, то цветочки на поляне топтать начинает, басовито при этом то ли хохоча, то ли похрюкивая, то на своё отражение в пруду засмотрится. В общем, возвращать её на маршрут каждые пятнадцать минут было сплошной морокой.
Всё это время я по пути подкармливал троллиху, заманивая её за собой и давая еду только в ответ на «хорошее поведение», а если точнее — за банальное послушание.
Оказалось, что эти создания действительно обладают каким-то разумом, хоть и примитивным, потому что иначе скорость дрессировки этой слоноподобной мадам объяснить было невозможно.
Она уже через день поняла, что нельзя хватать всё подряд и набрасываться на еду, иначе её заберут, а брать можно только то, что дают и делать это без резких движений.
Также громила по пути сообразила, что если она вредит кому-то из солдат, даже не специально, то я делаю ей больно, хлеща дубиной по рукам или по голове, после чего начала идти хоть немного осматриваясь по сторонам. Троллиха не убегала, потому что у меня всегда было или вкусное мясо, или сладости, которые я ей давал в обмен на выполнение команд вроде «сидеть», «лежать», «ко мне» и прочих. Даже «голос» выучили. Правда, когда по команде «голос» эта монстрила начинала громко выть хриплым басом, уши начинали болеть, а в лесу был слышен топот и визг в ужасе разбегающейся во все стороны живности.