Королевство
Шрифт:
24
Остров Сазан, Албания
Едва они пролезли в дыру в стене, как сразу поняли, что их задача гораздо труднее, чем казалось. Вместо того чтобы попасть на открытое место, они оказались в лабиринте.
По обе стороны от них и прямо впереди были сложены прогнившие деревянные гробы — по восемь в высоту и по четыре в ширину, образуя коридор шириной едва в разворот их плеч. Освещая дорогу налобными фонарями, они прошли до конца коридора. И оказались у Т-образной развилки.
— Ты считаешь? — прошептал Сэм.
— Пока что примерно сто девяносто два.
— Кладбище Звернеца не так велико.
— Так — если их хоронить бок о бок и один на другой. Мы знаем, что Мала умер в 1436 году. Даже если его похоронили первым, речь о пяти с лишним столетиях.
— У меня холодок по спине. Направо или налево?
Реми выбрала налево. Они сделали несколько шагов. Фонарь Сэма осветил каменную стену.
— Тупик [6] , — сказал он.
6
Dead end, то есть буквально «мертвый конец».
— Остришь?
— Оговорочка по Фрейду.
Они повернули назад и (Реми во главе) миновали развилку и пошли дальше по коридору. Затем последовал поворот направо, еще шестьдесят четыре гроба, поворот налево и опять гробы. Коридор сделал еще пять таких же поворотов, и общее число гробов достигло шестисот.
Наконец они вышли на открытое место. Здесь гробы тоже были сложены по восемь в высоту, до самих балок свода. Сэм и Реми прошли по кругу, освещая налобными фонарями стены из белой сосны.
— Здесь, — неожиданно заявил Сэм.
У западной стены, за горой гнилой древесины, стоял ряд каменных саркофагов.
— Четырнадцать, — сказала Реми. — Столько же, сколько усыпальниц на кладбище.
— Вот это повезло, — ответил Сэм. Он сосчитал гробы в стене за саркофагами. — Невероятно, — прошептал он. — Реми, в этом здании больше тысячи трупов.
— Эрта, должно быть, ошиблась. После бури и наводнения увезли все тела. Звернец не кладбище, а просто яма с костями.
— Нет никакого запаха.
— По словам Сельмы, последние похороны были в 1912 году. Даже после бальзамирования, вероятно, осталось мало плоти.
Сэм улыбнулся и негромко запел:
— Эти кости… эти кости… эти сухие кости.
— Не филонь. Давай посмотрим надписи. На усыпальнице Малы большой патриарший крест; может, то же самое вырезали на его саркофаге.
Быстрый осмотр торца саркофагов не выявил никаких крестов. Сэм и Реми пошли вдоль ряда, освещая крышки каменных гробов. На трех из четырнадцати были высечены символы Восточной православной церкви.
Они сели на пол и уставились на саркофаги. Реми спросила:
— Как думаешь, сколько они весят?
— Четыреста, пятьсот фунтов. — После недолгого размышления он добавил: — Но крышка…
— Прошу прошения? — с улыбкой спросила Реми. Она привыкла к непоследовательности мужа: таков был его способ решения проблем.
— Мы забыли ломик. Крышка весит самое большое сто фунтов, но вскрывать этот шов, когда саркофаги втиснуты сюда… Черт побери, я знал! У меня было то самое чувство — «мы забыли что-то важное».
— К счастью, у тебя есть план.
Сэм кивнул.
— К счастью, у меня есть план.
Давным-давно убедившись в универсальной пригодности трех предметов: веревки, провода и клейкой ленты, Сэм и Реми редко уходили «на дело» без них, даже если непосредственная задача того не требовала. На сей раз, торопясь успеть засветло, они забыли не только ломик, но и одну из составляющих этой триады — проволоку. Но Сэм надеялся, что пятидесятифутового мотка альпинистской веревки и клейкой ленты хватит.
Потребовалось всего несколько минут барахтаться под балками свода, чтобы найти то, что им было нужно: расшатанную скобу в форме L. Вывернув его, Сэм использовал вес своего тела, чтобы зажать в скобе середину веревки. Потом заполз на саркофаг и втиснул скобу в щель, под крышку. Потом, ухватив концы веревки, как вожжи, тянул, пока скоба прочно не засела в щели. Наконец они с Реми перебросили веревку через балку и повисли на ней, медленно выбирая слабину. Наконец крышка начала подниматься.
— Держу, — проговорила Реми сквозь стиснутые зубы, перехватывая веревку Сэма. — Действуй.
Сэм поспешил вперед, нагнулся к крышке и втиснул пальцы в ближайший зазор. Откинулся и выпрямил ноги. Крышка подскочила и скользнула вниз между его ногами. Скоба с металлическим звоном высвободилась.
Вдвоем они обошли крышку и наклонились, освещая наголовными фонарями нутро саркофага.
— Кости, кости и снова кости, — сказала Реми.
— И не видно ни искры золота, — ответил Сэм. — Один долой, остались два.
Хотя они не высказывали свои опасения, чутье подсказывало Сэму и Реми, что и в следующем саркофаге ничего не будет. Никто из них не осмелился признать и то, что в глубине сознания звучит настырный голос: епископ Бесим Мала не исполнил просьбу короля Мустанга и второй диск Теуранга давным-давно уничтожен или потерян вместе с Золотым Человеком и, если Джек Карна прав, с координатами Шангри-Ла.
Через тридцать минут, сняв крышку со второго саркофага, они увидели перед собой вторую груду костей — вторая неудача.
Через девяносто минут после того, как вошли в церковь, они вскрыли третий и последний саркофаг. Усталые, Сэм и Реми посидели перед ним с минуту, чтобы перевести дух.
— Готова? — спросил Сэм.
— Не очень, но давай покончим с этим, — ответила Реми.
Они на четвереньках проползли вперед, встали с боков каменной крышки, взялись обеими руками за край и, затаив дыхание, заглянули в саркофаг.