Королевы Маргины
Шрифт:
– Ну… бывает, конечно.
– Между тем есть способ все проверить. Объяснить?
– Нежа, повторяю: мне этого не нужно. Но если ты считаешь…
– Да. Ты ведь знаешь, что мое влияние проявляется только при контактах. Я не могу влиять, внушать на расстоянии. И вот если мы на какое-то время разъедемся, то что-то навязанное мною исчезнет, развеется. Ты вдруг подумаешь: «Да, собственно, зачем мне эта девка? Что я в ней нашел? Помрачение, да и только!» И сделаешь так, чтобы мы с тобой больше не встречались – для тебя тут не возникнет сложностей.
– Зора! Не смей!..
– А вот если останется все, что есть сейчас, то никакие сомнения не вернутся к тебе никогда! Ради такого исхода – разве не стоит рискнуть?
– Знаешь – если это сделано тобой, то пусть оно так и остается! Не хочу лишиться тебя ради какой угодно ясности.
– Искренне?
– Как на исповеди.
– Хорошо. Но знай: это всегда в твоем распоряжении. И стоит тебе передумать – буду готова пройти через такое испытание.
– Но без моего согласия – и не думай. Все равно ведь я найду тебя.
– За меня, Рик, можешь быть совершенно спокоен.
– Как и ты за меня. Иди ко мне. Ближе…
16
Теллус, 25 июля, или 12 меркурия по Неро
У каждого свои заботы. У новобрачных – одни, у компании «Маргина
И заботы эти время от времени вступают в противоречие.
– Господин президент, господа, основной проблемой развития Федерации сейчас следует считать нарастающий дефицит человеческого фактора. Экономика и, следовательно, само благополучие человечества требуют открытия и ускоренной разработки новых миров: старые, увы, истощаются. Даже на уже открытых планетах, богатых нужными нам продуктами, мы не можем наладить нормальную разработку: некому работать! Сейчас это приводит к неприятностям, через поколение они превратятся в катастрофу. Например, на открытом недавно Улусе, богатом гравином, добыча явно отстает от возможностей по причине недостатка людей – хотя добыча там предельно механизирована и компьютеризована. Мало того: у нас сейчас нет даже людей, чтобы послать туда хоть сколько-нибудь серьезную экспедицию для исследования запасов и условий, приходится принимать на веру данные компании – но все мы знаем, что они порой грешат, мягко выражаясь, неточностью. Катастрофа! Единственный выход: все возможные средства обратить на рост населения. Чтобы не только рожали, но и могли вырастить! Наша цивилизация, к сожалению, облегчает процесс жизни только для тех, кто перешел уже оба критических рубежа: натальный и пубертальный, младенческий и подростковый. Но ничего не делает для обеспечения максимального выживания в этих возрастах, поскольку сама ее сущность неразрывно связана с ухудшением экологии, сколько бы мы ни говорили о ее защите. Надо ориентировать все миры с оптимальными экологическими условиями на производство – не побоюсь сказать – населения, свернув на них все другие производства. Потому что если людей не будет – не понадобится производить и все остальное из-за отсутствия покупателей.
– Господин министр здоровья, откуда же, по вашему мнению, мы можем изъять средства, чтобы вложить их в набросанную вами программу?
– Господин президент, их можно взять хотя бы у вооруженных сил…
– Возражаю!
Это было выкрикнуто хорошим командным голосом и прозвучало так: «Вазз-ррражжаю!»
– Точнее, господин командующий!
– Господин президент, сейчас, когда на повестке дня перевооружение сил, внедрение новейшего гравин-оружия, мы как раз нуждаемся в дополнительных средствах как для производства самого оружия, так и на расширение добычи гравина «Б». Не говорю уже о том, что и переучивание личного состава встанет в копеечку. Но безопасность наших миров – прежде всего! Не верю, что нормальный человек может думать иначе.
– С кем вы собираетесь воевать, командующий?
– Со всеми, министр, кто посмеет напасть!
– Не хотите ли назвать их?
– Насколько я знаю, министр, у вас не тот уровень допуска к сверхсекретным материалам.
– Господин командующий, скажите, известны ли вам выводы, касающиеся гравин-оружия, сделанные группой авторитетных ученых – химиков, физиков и биологов? «Продолжением»? Там прямо говорится…
– Обычная болтовня. Фантазии. У них нет никаких доказательств. Да их уже и вообще закрыли. Их просто нет! Значит, и доказательств нет.
– Вы уверены? Вынужден огорчить вас: скоро они появятся.
– Вот тогда и будем разговаривать.
Не первая стычка такого рода и не последняя. Но равно безрезультатная. В политике это отнюдь не новость.
Когда дискуссия закончилась, командующий, медленно направляясь к выходу, деликатно взял под руку главу Федеральной службы покоя:
– Скажи, что это за ученые? «Продолжение»? Известно что-нибудь о них?
Спрошенный улыбнулся:
– Все на свете. Что тебя волнует?
– Ты слышал – что он трепался насчет доказательств. Кто-нибудь из них летал в какое-то из мест, связанных с гравин-оружием?
– Не волнуйся: никто.
– И никого не посылали? Я не боюсь, понимаешь, но сейчас всякий шум по этому поводу ни к чему.
– Какие-то контакты с приезжими у них бывали. Могу уточнить.
– Если кто-то из этих приезжих может оказаться в наших горячих точках… Понимаешь, речь идет о возможной утечке стратегических секретов. Этого не следует допускать, как думаешь?
– Будь спокоен. Из этих приезжих каждого установим. И при малейшем подозрении – если человек серьезный – до тех мест никого из них не допустим. Нейтрализуем. Вычислим любого, кто прилетал на Теллус из малых миров.
– А если все-таки…
– Я ведь сказал: не допустим.
– Спасибо. Твой должник.
17
Неро, офис МГ, 12 меркурия
Продолжение записи беседы в правлении «Маргина Гравин».
Рогнед: И все же проблемы у вас возникли и с этим контингентом. Иначе вы меня не пригласили бы.
Ганиф: Собственно, они вам уже известны. Арестанты – тоже люди и инстинктами не отличаются от вольнонаемных. Это мы понимали с самого начала. И придумали не самый плохой ход. Что вы, мастер, знаете о комбионах?
Рогнед: Ну, в общем, то же, что и все. Компьютерно-биологические андроиды, производятся для использования на работах, которые людям выполнять запрещено вследствие их опасности. В таком вот объеме. А что? Да, вспомнил: производятся в мужском и женском оформлении. Ах, вот что вы придумали! Остроумно, ничего не скажешь. Но, значит, разница не только во внешнем оформлении?
Ганиф: Конечно. Это, безусловно, удорожает выпуск, но так было задумано с самого начала – потому, что комбионы чаще используются в смешанных группах, то есть вместе с природными людьми, и, естественно, всегда в сложных условиях, где моральный климат должен быть оптимальным. Никакого расизма, деления на людей и… ну, вы понимаете. Так что если вам показать комбиона – его или ее – в чем мать родила, в смысле – прямо из процессора, вы скорее всего и не заметите разницы. С другой же стороны, это все-таки не люди, значит – их существование регулируется совсем другими нормами. Иными словами, на Маргину запрещено ввозить женщин – ну и прекрасно; но комбионы – не женщины, а всего лишь вид промышленной продукции, и дизайн не делает артефакт человеком.
Рогнед: Остроумно. Блесна.
Ганиф: Простите, не понял.
Рогнед: Так рыбу удят. Вместо червяка или там живца забрасывают удочку с блестящей железкой или искусственной мухой. Рыба на это клюет. Значит, вы закупили таких дамочек и завезли. Ну и как – клюнули на них ваши аквариумные акулы?
Ганиф: Мы толком даже не успели разобраться. И не потому даже, что это оказалось делом весьма сложным: комбионы вообще находятся лишь в федеральной собственности, их разрешено использовать только в планетарной
Рогнед: «Кукушки»?
Ганиф: Это на жаргоне их изготовителей. От QF – quasi females, как бы женщины. Исчезли, и все. Мы и по сей день не знаем: то ли они обитают там где-нибудь в лесах, леса там богатейшие; а может быть, удрали каким-то образом. Для нас главное, что замысел не сработал и ситуация сделалась и вовсе напряженной.
Рогнед: Могу себе представить. Не успели увидеть женщин, как те исчезли. Это куда хуже, чем если бы их вообще не было.
Ганиф: Именно так и случилось. Народ разволновался. А поскольку удрать они не могут, они просто прекратили работу.
Рогнед: Не сказать, чтобы я вам завидовал.
Ганиф: Но мы не сдались. И, похоже, нашли все-таки выход: если не удается воздействовать на их физиологию, атакуем психику. Не тело, так дух. Предпримем психическую контратаку, чтобы подавить это влияние и заменить его нашим, положительным. Чтобы люди стремились работать, прямо-таки горели таким желанием, а остальные потребности отодвинулись бы на задний план. Конечно, для этого нужен хороший специалист, психооператор – и к тому же управляемый, вы понимаете? Без особых запросов. Потому что если зэки поймут, что человека туда прислали для воздействия на них, то… у него смогут возникнуть серьезные проблемы. Очень серьезные. У него – значит, и у нас. Следовательно, этот специалист должен был оказаться таким, что при взгляде на него не будет возникать представления о профессионале, но сложится какое-то другое. В идеале это должна была быть женщина – и привлекательная.
Рогнед: Не совсем понял: какой профессионал вам требуется?
Ганиф: Бывают люди с таким природным даром ненавязчивого внушения; они словно бы ничего не делают, не уговаривают, не настаивают, не заставляют – они просто сами настраиваются на такое желание, оно может быть любым – и это желание передается окружающим, они ему не противятся просто потому, что его не ощущают, им кажется, что они сами так решили, возникла в них такая потребность – и люди подчиняются и рады этому. Такие вожаки – скрытые лидеры – чаще встречаются среди политиков, это те, кто осознал свои возможности и стремится ими воспользоваться для собственной карьеры. Людей, знающих о своем даре, но не пользующихся им, немного, и найти их очень нелегко. Нам, однако, удалось уже чуть ли не год тому назад отыскать такого человека и вывести его, так сказать, на нашу орбиту. Вероятность успеха представлялась стопроцентной.
Рогнед: В чем же проблема? Зачем вам мои услуги? Я, во всяком случае, такими способностями не обладаю.
Ганиф: Позвольте мне закончить. Итак, мы нашли, как нам казалось, прекрасный выход. Затратили бездну усилий, но все же получили в свое распоряжение нужного человека. И хотя женщин ввозить на Маргину запрещено, мы нашли способ обойти запрет, простой и элегантный. Для этого надо лишь, чтобы она отбывала срок. А находись она под смертным приговором, проблем вообще не возникало бы. Мы убедили бы кого следует, что отправка ее на Маргину – всего лишь способ исполнения судебного решения. Но все это так и осталось мечтами.
Рогнед: Почему?
Ганиф: Потому, что она не совершала преступлений и не сидит в тюрьме. А о добровольном согласии речь не идет. Первоначально мы на это и рассчитывали, готовы были предложить исключительно привлекательные условия, на которые она просто обязана была согласиться – исходя из ее жизненного уровня и возможностей. Однако произошло непредвиденное: ее жизненные условия внезапно изменились настолько, что наши предложения оказались ей совершенно ни к чему. И согласие не было получено. И ее, и… другое, главное.
Рогнед: Ах, вот как обстоит дело. Есть некто, чье согласие важнее?
Ганиф: Вы поняли. Она, как мы понимаем, обратила свои способности на человека, рядом с которым работала, пока мы готовили ее к этой миссии, и… Словом, он, во-первых, влюбился в нее, а во-вторых, она внушила ему такие идеи, которые ведут к полному разрушению нашей компании. Поскольку человек этот – наш президент.
Рогнед: Да, вы оказались в незавидной ситуации. Но я ведь предупредил вас: я не нарушаю законов. Насилие – не мой метод. Следовательно, подвести кого угодно под смертный приговор я не возьмусь. Кстати, вы думаете, что, если удастся забросить ее туда, она успеет хоть как-то вам помочь? Я думаю, она не успеет даже начать свои внушения, как изголодавшиеся мужики просто расплющат ее. Даже если бы я находился рядом, мне вряд ли удалось бы защитить... И вам не жалко?
Ганиф: В меру. Женщины вообще выносливы, подумаешь – десяток мужиков. Куда больше мне жаль нас. Компанию. Защиты от вас и не требуется. То, что мы можем сделать сами – сделаем. Там есть комендант и два десятка охранников. А вас мы намерены нанять для того, чтобы вы нашли и осуществили способ получить ее согласие – и отправить женщину на Маргину.
Рогнед: Ну, что же: тут с законом все в порядке, кажется. Хотя задачка не из простых.
Ганиф: Следует ли рассматривать ваше заявление как принципиальное согласие?
Рогнед: Вы ведь не сомневались в нем с самого начала. Да, я согласен взяться за это дело – при условии полного содействия с вашей стороны.
Ганиф: В нем можете быть более чем уверены. Однако сделать это необходимо очень быстро.
Рогнед: Ну, если вы уже терпели столько времени, то еще неделя-другая вряд ли сыграет решающую роль.
Ганиф: Вот тут вы, к сожалению, заблуждаетесь. В вашем распоряжении для осуществления этого проекта остается три дня – не считая сегодняшнего. Дело в том, что по причинам, не зависящим от нашей воли или желания, рейсы на Маргину можно осуществлять лишь два месяца в году.
Рогнед: Закажите специальный рейс. Это несложно.
Ганиф: Да у нас каждый рейс туда – специальный. Маргина, вся та звездная система располагается так неудачно, что пользоваться этой трассой с приемлемым уровнем риска можно только так, как я сказал. В другое время… Вам приходилось слышать что-нибудь о сопространственных штормах?
Рогнед: Не только слышать. Но и попадать в них.
Ганиф: Они вот-вот начнутся. Так что или через три дня – или плюс полгода. А за полгода там может произойти весьма многое, и оно вряд ли будет приятным.
Рогнед: Контракт у вас готов?
Ганиф: С вами? Разумеется.
Рогнед: Давайте займемся им. Когда подпишем, вы объясните мне ситуацию в деталях. Не будем больше терять времени. Пока скажите лишь вот что: в какой степени вас будут волновать способы, какими я буду добиваться цели?
Ганиф: Мы предпочитаем ничего не знать о них. Все – на ваше усмотрение.
Рогнед: Тогда все в порядке.
Конец записи.
Когда участники совещания стали расходиться, советник позвал:
– Штель, задержись. И вы, Рен, тоже.
Названные вернулись.
– Как настроение?
– Все в порядке, советник, – сказал Штель.
Рен только кивнул.
– Он что-нибудь знает о совещании?
– Нет. Ничего.
– А о нашем… проекте?
– Ни одна душа.
– Вот так пусть и остается. Только мы втроем. Ты готов, Штель?
– Полностью. Но вы не забыли – за вами остается нейтрализация ауры.