Королевы не плачут
Шрифт:
– И где же он?
– Перед вами.
– Что?!!
– воскликнула Маргарита, потрясенно глядя на Фернандо.
– Вы, кузен?!
– Он самый, сударыня. Кузен, да не тот, кого мы ждали.
– Пречистая Дева Памплонская!.. Нет, это невероятно!
– И тем не менее это факт, - сказал Филипп.
– Мы взяли его с поличным, когда он вошел в спальню кузины Жоанны и ухватился за кинжал.
– Вот, - сказал Эрнан, указывая пальцем на тумбу возле дивана.
– Это тот самый кинжал. Как я и предполагал, с вензелем виконта Иверо на рукояти.
Маргарита встала с кресла и подошла к тумбе.
–
– Это один из кинжалов Рикарда... А ЭТО еще что такое?
– Она взяла в руки тяжелый железный прут, длиной фута полтора и не менее полудюйма в сечении.
– Его мы также изъяли у дона Фернандо, - ответил Эрнан.
– До зубов вооружился, скотина!
– с отвращением добавил Симон.
– И все для того, чтобы убить беззащитную женщину.
Маргарита уронила прут на пол и в отчаянии поглядела на Фернандо:
– Но зачем, кузен? Зачем вы хотели убить Жоанну? Что она вам сделала?
– Сами спросите у этой суки!
– злобно ответил Фернандо.
– Теперь-то она вам все выложит - и про меня, и про своего братца. Но я не скажу ничего. Будьте вы прокляты!
Маргарита удрученно вздохнула и, понурившись, вернулась на свое место.
– Надо порасспросить Жоанну, - сказала она.
– Ей наверняка что-то известно.
– Как раз этим сейчас и занимается Бланка, - ответил Филипп.
– Кузен Уэльва отказывается что-либо говорить, дескать, кузина Жоанна все равно все знает, а сам он не собирается рыть себе могилу. Верно, боится признаться в том, о чем Жоанне неизвестно.
– Правда, вначале его высочество с испугу сделал одно весьма любопытное заявление, - отозвался Эрнан.
– И какое же?
– Вот дословно: "Это Александр! Это он подговорил меня убить их."
– ИХ?
– переспросила Маргарита.
– Кого - ИХ?
– Впоследствии дон Фернандо так и не соизволил дать нам исчерпывающие разъяснения. Едва лишь я спросил: "Зачем?" - он как воды в рот набрал. Но лично для меня в этом нет никакой загадки. Когда вы вошли, сударыня, я как раз объяснял друзьям, что кинжал предназначался госпоже Жоанне, а прут виконту Иверо.
– О боже!
– Да, моя принцесса. Дон Фернандо и граф Бискайский предполагали свалить всю вину за убийство княжны на вашего кузена Рикарда.
– Но каким образом?
– Элементарно. Думаю, их план был таков: сначала дон Фернандо убивает госпожу Жоанну и оставляет в ее теле кинжал, принадлежащий виконту, а его самого со всей силы бьет прутом по голове - либо в затылок, либо в висок. Потом измазывает кровью какой-нибудь предмет в спальне - угол стола, подлокотник кресла, косяк двери или еще что-то в этом роде, - и спокойнехонько уходит, прихватив с собой прут. А утром, обнаружив в спальне княжны два тела, все подумали бы, что это господин виконт убил госпожу Жоанну, но в последний момент она толкнула его, то ли он сам потерял равновесие - так или иначе он упал, ударился о что-то головой и тоже умер. Так сказать, его постигла кара Божья на месте преступления.
– Пречистая Дева Памплонская!
– повторила Маргарита; это выражение она употребляла лишь в состоянии крайнего потрясения.
– Но ведь...
– Вы хотите сказать, что тогда возник бы законный вопрос: что побудило Рикарда Иверо пойти на убийство кузины? Злоумышленники предусмотрели и это.
Симон утвердительно кивнул, извлек из-за отворота камзола довольно внушительного вида пакет и молча передал его Эрнану.
– Вот здесь, - сообщил своим слушателям Шатофьер, - по идее должны находиться долговые расписки виконта, выкупленные графом Бискайским у ростовщиков. На самом же деле этот пакет содержит документы, призванные объяснить мотивы, побудившие Рикарда Иверо совершить убийство княжны Жоанны. Посмотрим теперь, насколько богата фантазия у наших злоумышленников.
– С этими словами он вытряхнул содержимое пакета себе на колени. Вдруг лицо его вытянулось, брови изумленно поползли вверх.
– Черт меня дери со всеми потрохами! Это действительно долговые расписки!
Фернандо и вовсе был ошеломлен.
– Что?! Мои расписки!.. Как же так?
Эрнан пристально поглядел на него.
– Ага! Стало быть, вы тоже не ожидали их увидеть? Ну!
Фернандо промолчал; взгляд его затравленно метался по комнате.
– Так это ваши расписки?
– не унимался Шатофьер.
– Это вы их скупили? Не граф Бискайский?
– Что произошло, сударь?
– осведомилась Маргарита.
– Вы что-то напутали?
– Да нет. Пожалуй, что нет. Пожалуй, это сам дон Фернандо что-то напутал - взял не тот пакет или... Ах ты ж черт!
– громко воскликнул он и вскочил на ноги.
– Неужели?.. Прошу прощения, сударыня. Филипп, Симон, присмотрите за пленником. Гастон, за мной... Я сказал - за мной! Скорей!
Как угорелые они выбежали из прихожей, едва не столкнувшись в дверях с только что вошедшей Бланкой. Она недоуменно поглядела им вслед, затем повернулась к оставшимся.
– Что с ними стряслось?
– Думаю, - ответил Филипп, - они побежали ловить тво... графа Бискайского. Как я понял, Александр подсунул Фернандо большущую свинью вернее, пакет с долговыми расписками.
– А?!
– Вот-вот, оно самое.
– Филипп бросил быстрый взгляд на кастильского принца.
– Оказывается, это Фернандо выкупил у евреев все векселя кузена Иверо.
– Так я и думала. Ведь у Александра не нашлось бы таких средств, а к услугам Фернандо казна Уэльвы и сокровища иезуитов.
– Бланка подошла к наваррской принцессе и положила руку ей на плечо.
– Мне очень жаль, кузина. У меня просто нет слов...
Маргарита обхватила руками ее талию и прижалась к ней лицом. Плечи ее задрожали.
Бланка погладила ее по голове.
– Я представляю, как тебе больно, дорогая. В сущности, Рикард был хорошим человеком, не то что мой брат Фернандо - его гнусная выходка меня безмерно огорчила, но не скажу, что я очень удивлена. Я всегда знала, что он мерзкий негодяй.
– Да-а, сестричка у меня что надо, - ухмыльнулся Фернандо, исподлобья глядя на нее.
– Нечего сказать...
– Вот и не говори ничего, раз сказать тебе нечего, - спокойно произнесла Бланка, отстраняясь от Маргариты. Она села в свободное кресло между Филиппом и Симоном и продолжала: - И возблагодари Господа, Фернандо, что твоя участь зависит не от меня, а от Альфонсо. Так у тебя еще есть шанс остаться в живых.
Филипп невольно поежился.
– Ну как?
– обратился он к Бланке.
– Ты что-нибудь выведала у Жоанны?