Королевы-соперницы
Шрифт:
— Только ради ее денег. Теперь у него есть значительное состояние Ребекки.
— Но у Фебы Джимкрэк две тысячи в год. Даже великая мистрис Барри не могла накопить столько, выступая на сцене.
— Отец Ребекки был адвокатом и много ей оставил... Она сама мне сказала. — Элпью забрала у графини листок, окунула перо в чернила и принялась переписывать набело для издателей. — Но, графиня, в действительности все это ничего не значит. Мы понятия не имеем, кто убил Анну Лукас. И даже если найдем убийцу, что мы с этого получим? Ничего! — Она театральным жестом воздела руки, и россыпь мелких чернильных точек украсила лоб графини.
— У нас есть пуговица, Элпью.
— Да, конечно! Пуговица. Очень хорошо и даже
— Все равно у нас есть пуговица. — Графиня забрала ее у Элпью и принялась рассматривать. — Деревянная, обшита позументом из коричневого шелка с серебристой витой нитью. Элегантная пуговица. Кроме того, ее оторвали от ткани, к которой она была пришита, остались нитки. Я бы сказала, что это кашемир или другая тонкая шерсть. Зеленая.
— А Джемми сказал нам, что видел, как Анна Лукас исчезает за углом, закутанная в зеленый плащ. — Элпью забрала пуговицу. — Так что вполне вероятно, что у нас пуговица от плаща Анны Лукас.
— Да, Элпью, ты права. — Графиня потянулась и зевнула. — Хотя нет, я вспомнила — когда мы увидели тело Анны Лукас, на ней не было зеленого плаща.
Элпью посыпала текст песком, маскируя кляксы.
— Она была в одном платье, в котором демонстрировала Страсти.
— Правильно! — Графиня даже хлопнула в ладоши. — Видишь, пуговица что-то значит. Теперь нам необходимо найти плащ. Полагаю, он будет у убийцы. — Она встала и направилась в буфетную. — Что-то захотелось перекусить. Будешь тминную лепешку?
— Должна признаться, я буду скучать по стряпне Ребекки. — Элпью улыбнулась и сдула песок в огонь. — Но по крайней мере дом снова в полном нашем распоряжении.
Графиня открыла дверь в буфетную и в изумлении отшатнулась, когда навстречу ей, облизываясь, вразвалочку вышел Рыжик. На полулежали крошки тминной лепешки и разбитая тарелка.
— Боюсь, не совсем в полном.
Собачонка с комфортом устроилась у огня, повернула морду к Элпью, оскалилась и негромко, ровно зарычала.
— Они схватили виновного в убийстве этой актрисы, — сказала миссис Кью, вытирая закапанные чернилами руками о совершенно грязный фартук и просматривая написанную сыщицами заметку. Они стояли во дворе дома на Шу-лейн. — Мистер Кью как раз сейчас набирает этот материал. Отличная история. Весьма скандальная. Она очень хорошо пойдет вместе с вашей. Люди любят скандалы, связанные с актерами. Им нравится думать, что все знаменитые люди ведут распутную жизнь. Это скрашивает их собственное скучное существование, я так думаю. — Она помахала листком. — Да. Хороший материал. — Она расплатилась с графиней. — Мы сейчас же отдаем его в набор, так что сегодня днем его уже будут читать.
— Кого арестовали за убийство? — спросила графиня, убирая деньги в карман.
— Какого-то человека, который все время околачивается у реки. Валентин Верниш — отличное имя. Надежно упрятан во Флитскую тюрьму.
— Значит, это не бродяга?
Из темных недр типографии донесся недовольный голос.
— О Боже, у мистера Кью опять заело пресс. — Миссис Кью улыбнулась. — Нет, он бродячий актер: дает представления с Панчем и Джуди в Ковент-Гардене. А вечером продает имбирные коврижки везде, где бывает толпа. В тот вечер он был у реки, продавал свои коврижки. История — лучше не бывает. — Она посмотрела в сторону типографской комнаты. — Мой муж хочет дать заголовок «Уотергейтский скандал», [24] но я считаю — это глупость. Кто купит газету с таким заголовком? Должна бежать. — И она исчезла в типографии.
24
От
Графиня и Элпью молча прошагали по Шу-лейн и вышли на Флит-стрит.
— Значит, вот как... — Элпью пнула камень, который чуть не попал в собаку, обнюхивавшую кучу мусора. — Конец истории.
— Я так не думаю. — Графиня немного поразмыслила. — Этот арест убеждает меня, что мы не должны оставлять наше расследование.
— Но как?
— Не имею ни малейшего понятия.
Графиня остановилась, пропуская стадо гусей, подгоняемое фермером в белой куртке. Женщины двинулись дальше, пробираясь среди уличных торговцев, громкие крики которых: «Ягнята на продажу, молоденькие ягнята на продажу», — по иронии судьбы сочетались с призывами лоточников через дорогу: «Точим ножи, вострим шпаги!»
Сквозь толпу Элпью проложила себе путь к Темплу, где расхваливали свой товар продавцы памфлетов.
— Простые и десятичные дроби, удобно излагаемые как для использования их в налоговом ведомстве его величества, на таможне и тому подобном, так и для развлечения джентльменов, купцов, ювелиров...
Графиня остановилась.
— Мы должны найти ювелира Анны Лукас. Заказать траурные кольца для своих друзей — в этом нет ничего необычного, это первый пункт в большинстве завещаний. Мы видели эти кольца. Следовательно, или Анна Лукас оставила достаточно денег, чтобы их купить, либо кто-то другой обеспечил требуемую сумму.
— И еще: откуда ювелир знал, кто должен был получить кольцо, а кто — нет?
— Как же туго я соображаю... — Графиня стукнула себя по лбу. — Ювелир — ключ ко всему. Он должен знать о ее завещании и... — Она повернулась к Элпью. — Где люди хранят свои сбережения?
— За вырезом корсажа? — Элпью пожала плечами. — Под полом?
— Нет, девочка, думай. Если у тебя есть сбережения, ты не станешь держать их дома, чтобы не стать жертвой ограбления. И ни один разумный человек не доверит свои деньги этим новым банковским конторам. — Она схватила Элпью за руку. — Люди с деньгами хранят их в сейфе у ювелира. — Она решительно двинулась вперед.
— Но, графиня, миссис Ли дала понять, что там нет денег.
— Да, но на кольца деньги были. Анна Лукас должна была бы отказаться от расходов на кольца и оставить деньги для заботы о ребенке и муже, если только...
— Я понимаю, что вы имеете в виду. — Элпью прикусила губу. — Если только там нет других денег.
— Достаточных, чтобы ради них убить ее. Отправимся на Райскую дорогу — вдруг миссис Ли известно имя ювелира Лукас. Но честно говоря, Элпью, у меня нет никакого желания снова идти пешком по этой жуткой Тоттнем-Корт-роуд, так что я побалую нас наемным экипажем.
— Но, графиня, ведь какого-то человека арестовали за убийство.
— Элпью! Я его знаю. — Графиня обошла кучку конского навоза. — Этот торговец коврижками никакой не убийца. Скажи мне, стал бы человек, перепачканный кровью женщины, которую он только что убил, останавливаться, чтобы помочь попавшей в беду леди и предлагать ей свою шляпу? А потом побежал бы за стражей, чтобы та помогла ему достать парик этой леди? — Она пригнулась, чтобы избежать мощной струи воды, бившей из прорвавшейся трубы. — Жена пристава и ее дружок сделали, как договаривались. И теперь несчастного честного человека повесят за преступление, которого он не совершал. Мы должны найти настоящего убийцу Анны Лукас. Если все же убийцей окажется Ребекка, это здорово ударит по нашему карману, но мы спасем человеку жизнь. И, заходя с этого конца, мы первым делом должны найти ювелира Лукас, а потом выследить ужасную мистрис Ребекку Монтегю, теперь леди Рейкуэлл. Потому что я чую, ее тайна — ключ ко всему делу.