Короли Альбиона
Шрифт:
— Входите!
По серой рясе с капюшоном я признал в ночном госте нищенствующего монаха-проповедника из ордена францисканцев. Жирная сальная свеча в его руке давала больше дыма, нежели огня; моему воспаленному лихорадкой воображению померещилось, что деревянная обшивка жалкой комнатушки колеблется взад и вперед, словно парус стремительной лодки-дау. Я отметил на одеянии незнакомца маленькую красную заплату в форме сердца чуть повыше пояса, но в то время я не ведал значения этой метки. Он проскользнул между стеной и кроватью, встал у меня над головой — бедная моя голова, покоившаяся на
— Я не причиню вам вреда, — произнес он, усаживаясь на краешек кровати и сбрасывая с головы капюшон. Истощенное, посеревшее лицо, недавно выбритое, но уже поросшее короткой щетиной. Две глубокие морщины сбегали от края крупного носа к уголкам рта. Аскетизм в этом лице сочетался с выражением привычной меланхолии. Темные глаза даже при этом освещении казались проницательными.
— Полагаю, вы и есть Али бен Кватар Майин, торговец, прибывший с Востока? — продолжал он.
Я кивнул.
— Насколько мне известно, вы являетесь также членом тайного братства, в котором вы носите имя…
Но тут уж я забеспокоился и вытащил кинжал так, чтобы незнакомец мог его видеть.
— Не смейте произносить имя вслух, иначе это будет последнее ваше слово! — пригрозил я.
— Отлично. — Его узкие губы растянулись в улыбку, выражавшую и насмешку, и удовлетворение. — Имя это сила, оно заслуживает уважения. Тем не менее я должен дать вам понять, что пришел к вам в качестве члена подобного же братства, разделяющего большинство убеждений вашей секты. Я рискую жизнью, признаваясь в этом, но таким образом я надеюсь завоевать ваше доверие. Я прошу вас оказать нам услугу. Быть может, это в ваших силах, а может быть, и нет, но никто другой с этим поручением заведомо не справится.
Я молча ожидал продолжения.
— Моим собратьям принадлежит дом на северо-востоке Ингерлонда. Его местонахождение держится в тайне. Среди нас есть человек, который, как и вы, явился издалека, с Востока. Это было много лет назад. Он младший брат князя некоей восточной страны, князь послал его за границу с определенной миссией. Ныне он хотел бы вернуться, однако не может пуститься в путь во-первых, потому, что обе его ноги отрезаны по колено, а во-вторых, в силу принятого им обета. Этот человек поручил мне разыскать путешественника из его краев и передать ему вот это…
Незнакомец протянул мне пакет. Длиной он был с растопыренную ладонь, от ногтя большого пальца до ногтя мизинца, а в ширину немного меньше; толщина его была вдвое меньше толщины большого пальца.
Пакет был обернут в черную промасленную ткань и перевязан кожаными ремешками, по цвету напоминавшими ржавчину.
— Что это? — прохрипел я. Я преуспел в качестве разведчика торговых путей главным образом благодаря ненасытному, как у кошки, любопытству. Говорят, любопытство погубило кошку, но ведь Аллах благословил эту тварь девятью жизнями. Из своего резерва я уже восемь истратил.
— Я не вправе ответить, — сказал мой гость. — Вскрыть этот пакет может лишь тот человек, которому он адресован, или
К этому моменту, невзирая на лихорадку и прочие описанные мной симптомы, не говоря уж о жестокой боли в коленях, роковое мое любопытство уже пробудилось, как хищный лев — или, скажем скромнее, как кошка.
— Прежде всего скажите, кому предназначено это послание, — потребовал я.
Глаза незнакомца загорелись еще ярче, язык быстро облизнул краешек губ. Он был уверен, что я попался на крючок. Он не ошибся.
— Князя, которому вы должны доставить это послание, зовут Харихара Раджа Куртейши.
Я был знаком со своим собеседником считанные минуты, но все же предпочел не возражать против категорического «должны», хотя сразу же заподозрил, что, того и гляди, соглашусь на куда более дальнее путешествие, чем входило в мои планы. Откашлявшись, я проглотил мерзкую слизь, забивавшую мне горло.
— Где его страна?
— Он живет в Виджаянагаре. Этим царством правит двоюродный брат Джона, великий император Малликарджуна Дева Раджа.
Я со вздохом откинул голову на зловонный валик. Пах он не лучше собачьего дерьма.
— Виджаянагара это другой край света. Дальше этой страны только Катай, — проскрипел я. — Проделав путь в полгода длиной, я доберусь до страны, где я родился, — вы называете ее Святой землей. Оттуда мне придется ехать еще столько же, пока я достигну Виджаянагары.
— Один венецианец побывал в Катае, и многие одолели этот путь вслед за ним. Кажется, он даже заглянул на обратном пути в Виджаянагару.
— Марко! — фыркнул я. — Он приехал туда вместе со своим отцом Никколо, когда ему едва сровнялось двенадцать, а вернулся человеком средних лет. Мне сейчас столько же лет, а то и больше, сколько было ему, когда он возвратился.
В этот миг на первом этаже и внизу, под окнами, на узкой улочке раздались крики. Отблеск факелов проник сквозь щели слухового окна в мою маленькую комнатку. В те времена я знал английский язык гораздо хуже, чем нынче, но смысл этих выкриков, коротких, отрывистых команд, был совершенно ясен: в гостиницу вломились вооруженные люди и возглавлявший их офицер объявил хозяину, что в его доме скрывается подлый безбожник, отъявленный еретик, прикинувшийся бродячим монахом.
Пришелец побледнел как смерть. Быстрым движением он сунул черный пакет под мою подушку и бросился к окну. Не успел он отодвинуть ставни (полагаю, их не открывали с лета и потому их заклинило), как в комнату ворвались трое мужчин в кольчугах и стальных шлемах на шлемах у них были такие ободки, вроде как на тазиках цирюльников — и схватили его. Правда, я-то могу только догадываться, что они его схватили: на всякий случай я спрятался под вонючими простынями, накрывавшими огромную кровать. Даже кошки иной раз способны подавить в себе любопытство, чтобы остаться в живых.