Короли алмазов
Шрифт:
— Не такой уж завидный жених! — Лора удивленно посмотрела на него. — Лорд Николас, вы гораздо выше меня по положению! Вы могли бы выбрать невесту из высшего света Лондона.
— Да, — честно признался он, — но я не встречал никого, на ком бы мне хотелось жениться. Достаточно хорошенькие, большинство из них богатые и из хороших семей, но я всегда чувствовал, что они станут как их мамаши — напористыми, во все сующими свой нос, навязчивыми. А вы гораздо красивее, чем они и образованнее, вы прекрасно держитесь в нашей трудной ситуации. Но это еще не все, — он помедлил и откашлялся. — С вами я чувствую себя спокойно и хорошо, — смущенно
— Вы самый милый и приятный человек, — прошептала Лора. Ей очень хотелось сделать его счастливым, но она не верила, что брак между ними возможен. Она никогда не думала о таких отношениях. Он действительно годился ей в отцы, но ведь и Мэтью тоже. Все различие было в том, что Николас и внешне походил на отца или дядюшку, а Мэтью… нет.
Николас смотрел на нее с напряженным вниманием, ожидая ответа.
— Я бесконечно польщена, лорд Николас, но мне кажется, на вас повлияли необычные условия, в которых мы находимся. Вы будете воспринимать все иначе, когда мы окажемся в Англии и вернемся к нормальной жизни.
— Нет, — настойчиво сказал он.
— Между нами огромная пропасть нашего социального положения, — мягко напомнила она ему. — Вы — сын герцога, а я — всего лишь гувернантка. Ваша семья и друзья придут в ужас от такого мезальянса.
— Вы нравитесь Мэтью, а для меня имеет значение только его мнение. Пожалуйста, Лора, скажите «да», — умоляюще произнес он. — Или я вам совершенно безразличен?
— Вы мне очень нравитесь, — сказала Лора со всей искренностью. — Но я чувствую, что было бы ошибкой связать наши судьбы сейчас. Ваше предложение — самый большой комплимент, который я когда-либо получала и вряд ли еще получу. Однако, я предлагаю подождать, пока мы не вернемся домой.
С этим Николас вынужден был согласиться. Лора не хотела причинять ему боль, но разочарование ясно читалось на его лице. Атмосфера стала натянутой, и Лора грустно подумала, что их отношения уже не смогут быть прежними. А может, все дело было в нестерпимой жаре и зловещей тишине, которая висела над Кимберли, как перед бурей, и вызывала у нее такое ощущение неловкости.
И без всякого предупреждения буря грянула.
Странный гул раздался в воздухе. Затем последовал свист снаряда — и через несколько мгновений раздался взрыв небывалой силы.
Такого звука еще не слышали в Кимберли. Лора и Николас застыли на веранде и молча посмотрели друг на друга. Лора поняла, что буры, наконец, привезли большую пушку, и наступил кризис.
Она бросилась в дом, где не было никого, кроме спящей Миранды. Слуги уже попрятались кто где. Лора быстро одела девочку, сунула ей в руки куклу и потащила ее через лужайку в убежище. Николас положил мешки с землей над входом, оставив только небольшие отверстия для воздуха и света.
— Неплохо, — с облегчением произнесла Лора. — Здесь на удивление прохладно, и света вполне достаточно, чтобы видеть друг друга. Миранда, ты видишь меня?
Девочка не ответила.
— Я спросила, видишь ли ты меня, Миранда.
Ответа опять не последовало.
— С тобой все в порядке? — крикнула Лора ей прямо в ухо.
— Да, спасибо, — ответила Миранда совершенно нормальным тоном.
— Ты должна сразу отвечать Лоре, когда она тебя спрашивает, — укоризненно сказал Николас.
— Она хорошая девочка, — прошептала Лора, погладив Миранду
Убежище лучше защищало от шума, чем стены дома — мешки с землей поглощали звуки канонады. Лора скорее ощущала кожей чем слышала разрывы снарядов и едва различала гул выстрелов. Но она почему-то испытывала большее напряжение и все время смотрела на «крышу», ожидая, что на нее в любой момент может упасть снаряд. Она старалась не думать о Мэтью, но когда в шесть часов он заглянул в убежище, она вздохнула с облегчением.
— Можете выйти. Они, кажется, сделали передышку.
Лора подала ему Миранду и вслед за ней выбралась из убежища. Взглянув на Мэтью, она в ужасе воскликнула:
— Вы ранены!
У него была разорвана рубашка, лицо поцарапано и кровоточило.
— Пустяки, — спокойно ответил он. — Снаряды рвались на рыночной площади прямо на мостовой, и осколки булыжников разлетались в разные стороны, причиняя больше повреждений, чем сами снаряды.
— Большие потери?
— Есть раненые, но никто не погиб.
— Мы ведь ведем ответный огонь? — спросила Лора. — «Длинный Сесил» может достать их пушку?
— К сожалению, нет, — ответил Мэтью. — У «Длинного Тома» дальность десять тысяч ярдов. Это почти шесть миль! Даже шедевр Лабрама не может достать до него. Да, мы ведем ответный огонь — но больше для того, чтобы насолить им.
— А их снаряды очень большие?
— Для сравнения скажу, что те снаряды, к которым мы уже привыкли, пробки от бутылок по сравнению с ними.
На следующий день обстрел начался в четыре часа пополудни и продолжался до шести. По такому случаю Мэтью тоже залез в убежище, и каким же тесным оно сразу показалось. Но его присутствие внесло уверенность и спокойствие. Взяв Миранду на руки, он рассказывал им истории о своих первых годах жизни в Кимберли, которые всех увлекали. Прижатая к нему в темноте, остро ощущая близость его тела и время от времени чувствуя дружеское пожатие руки Николаса, Лора не заметила, как пролетело время. В сумерках она выбралась из убежища счастливая и веселая — и тут же ее охватило чувство стыда и страха при виде горящих домов. Позднее они узнали, что «Длинный Том» получил свои первые жертвы.
Третий день был еще хуже. Начавшийся в шесть часов утра обстрел города продолжался до наступления ночи. Весь день несущие смерть снаряды градом сыпались на город с поразительной интенсивностью. Мэтью сделал несколько вылазок в город, чтобы узнать новости, а Николас ходил в дом за едой. Первое сообщение у было о гибели женщины и маленького ребенка, которые вышли из укрытия, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Обстрел продолжался с неослабевающей силой, разрушая дома и наполняя сердца жаждой мщения. Впервые за все четыре месяца осады в городе замерла деловая жизнь.
В конце этой трагической пятницы по городу распространилась самая худшая новость. Джордж Лабрам был убит снарядом в Гранд-отеле. Мэтью сидел в гостиной, закрыв лицо руками, не обращая внимания на обстрел. У него не укладывалось в голове, что Лабрам погиб; тот, кто построил знаменитого «Длинного Сесила», пал жертвой аналогичной пушки. Действительно, горькая ирония судьбы.
Несмотря на все опасения в субботу утром обстрел не возобновился. В Кимберли перевели дух и приготовились похоронить погибших. В четыре часа дня по-прежнему было тихо, и Лора решила, что можно рискнуть выйти на улицу. У них кончились все припасы.