Короли алмазов
Шрифт:
Корт немного успокоился, когда позднее к его книге присоединился еще один подарок. Один молодой человек, сидевший в углу, легко набросал погрудный портрет Алиды. Всего несколькими штрихами он не только сумел передать портретное сходство, но и живость и неискушенность ее натуры. Алида была в таком восторге от подарка, что художник пообещал на следующий день взять рисунок, чтобы раскрасить его и вставить в рамку.
Мэтью удалось дотронуться до Алиды в тот вечер еще только раз и на виду у всей компании. Организовался импровизированный оркестр — скрипка, концертина и гитара — и гости с радостью воспользовались
Через несколько недель после дня рождения Алиды Корт в поисках уединения отправился в вельд. Атмосфера в маленьком лагере была невеселой. Мэтью каждый вечер возвращался домой утомленный дополнительной работой. Виллем был болен, да и Марта выглядела усталой и больной.
— Виллему не стало лучше? — спросил Мэтью, когда Марта принесла ему ужин.
Марта вздохнула. Ее широкое лицо было бледным, и она с трудом передвигала ноги.
— Нет. Говорят, это дизентерия. В поселках многие болеют.
— Все потому, что не хватает чистой воды, и плохие санитарные условия. Отсюда — дизентерия, понос, лихорадка и цинга.
— Наши друзья собираются поехать на несколько дней к реке. Все считают, что там более здоровая обстановка.
Мэтью промолчал. Он знал, что далеко не все поправили свое здоровье в Клипдрифте; говорили, что могил там больше, чем участков.
— Мы хотели поехать с ними, — продолжала Марта, — но Виллем слишком слаб, чтобы править фургоном. Друзья предложили взять нас в свой фургон, но… — Она замолчала и посмотрела на Мэтью, ожидая его реакции, но он остался невозмутим. — Там нет места для всех — они могут взять еще Даниэля, но не Алиду.
— Понятно.
Марта глубоко вздохнула и набралась духу. В этом человеке было что-то такое, что пугало ее, и она обычно избегала оставаться с ним наедине. События того ужасного вечера висели над ними густой черной пеленой, и хотя они никогда не говорили об этом, в присутствии Мэтью Марту всегда терзало чувство вины и ужаса. Сейчас она должна была просить его об одолжении, и слова застревали у нее в горле.
— Мэтью, не присмотришь ли ты за Алидой несколько дней? Я знаю, что ты очень занят, и мне не хотелось бы обременять тебя, но Виллем так болен, — с мольбой в голосе произнесла она.
— Меня это не затруднит. — Его ответ был едва слышен.
— Спасибо, Мэтью. Большое тебе спасибо! Когда Джона нет, ты единственный человек, которому я могу ее доверить.
Довольная Марта с улыбкой отвернулась и не увидела, каким неопределенным смутным взглядом посмотрел на нее Мэтью, и как он опустил голову и закрыл лицо руками.
На следующее утро Виллем, Марта и Даниэль уехали, и Мэтью и Алида остались вдвоем на два фургона, стоящих бок о бок. День Алида проводила на участке Виллема, наблюдая за рабочими, потому что работа не должна была прекращаться в его отсутствие, иначе он мог потерять лицензию на участок. Рабочие, конечно, воровали алмазы, но уж лучше
Но когда они ужинали, Алида все больше нервничала и смущалась, потому что Мэтью совсем не разговаривал с ней и даже, кажется, избегал на нее смотреть. Он ел медленно и без аппетита, и хотя она привыкла к его задумчивости и отрешенности, она еще не видела его таким отчужденным и замкнутым. Алиде началом казаться, что она чем-то вызвала его неудовольствие.
— Еда плохо приготовлена? — робко спросила она наконец.
— Вовсе нет, — мрачно заверил девушку Мэтью, избегая смотреть на нее. — Все очень вкусно, спасибо.
— Но что-то не так? — настаивала она.
— Просто я немного устал. — Он отодвинул тарелку и встал. — Пожалуй, я лягу спать пораньше. Спокойной ночи, Алида.
Алида испытала горькое разочарование. Весь день она ждала, когда останется с ним наедине. Она предоставляла себе, как они будут сидеть и разговаривать, может быть, ей даже удастся разрушить барьер его сдержанности, и в его глазах появится то особое выражение. Но Мэтью ушел, ее мечты не сбылись, и девушка чувствовала себя несчастной.
Пока она мыла посуду, она видела, что свет еще горит в его фургоне. А вдруг он не просто устал, а заболел? В Кимберли сейчас было так много больных, что заразиться было очень легко. Алида в нерешительности закусила губу: она не хотела выглядеть назойливой в глазах Мэтью, и в то же время, если он заболел, ее долг помочь ему. Некоторое время она еще колебалась, не зная, у кого попросить совета, потом распрямила плечи и решительно вскинула голову. Если она уже достаточно взрослая, чтобы в отсутствии Марты заботиться о домашних делах, то она вполне может предпринять необходимые шаги, чтобы спасти здоровье Мэтью. Алида нашла бутылочку с лекарством, которое принимал Виллем, и направилась к фургону Мэтью.
— Мэтью?
— Что?
— Я подумала, что ты, возможно, нездоров, и принесла тебе лекарство Виллема. Может быть, примешь немного? — Она напряженно ждала его ответа.
— Да, хорошая идея. Спасибо, Алида… оставь его на ступеньках.
— Не вставай с постели. Я сама подам его тебе, если не возражаешь.
Последовала долгая пауза, и девушка в ужасе услышала что-то похожее на стон. Она быстро забралась в фургон, ожидая увидеть распростертого больного, но Мэтью даже не был в постели. Голый по пояс, он сидел на матрасе, обхватив голову руками. Она подошла к нему и поставила лекарство радом с маленькой керосиновой лампой.
— Налить тебе лекарство? — заботливо спросила она.
Мэтью поднял голову и впервые за этот вечер взглянул на нее. У него было странное выражение лица, как будто в его душе проходила какая-то внутренняя борьба, и сердце Алиды учащенно забилось.
— Скажи, Алида, ты носишь медальон?
Она покраснела и кивнула, озадаченная его вопросом и не смеющая признаться, что никогда не расстается с ним.
— Покажи мне его, — тихо попросил он.
Алида заколебалась, нерешительность мелькнула в ее глазах, но потом она медленно расстегнула несколько пуговок на вороте платья. В открывшемся треугольнике кожи тускло сверкнул медальон.