Короли анархии
Шрифт:
— Если кто-то из нас поймает тебя, мы трахнем тебя там, в темноте, — сказал Киан с дикой улыбкой, которая говорила, что идея использовать склеп, где мы убили кого-то, для перепихона на самом деле завела его еще больше. Сумасшедший ублюдок. Хотя… это звучало довольно сексуально, так что я предположил, что я тоже сумасшедший ублюдок.
Татум прикусила губу, переводя взгляд между нами, а затем посмотрела на дверь, которая вела в спортзал и катакомбы внизу.
— Звучит так, будто я выигрываю в любом случае, — пошутила она, и моя улыбка стала шире, когда
Мы с Кианом обменялись улыбкой и слегка пожали плечами.
— Действуют те же правила, милая.
Татум втянула в себя воздух, обдумывая это, переводя взгляд с нас двоих, как будто она не была полностью уверена в течение минуты, но то, как она прикусила губу, говорило о том, что идея ее соблазняла.
— Вспомни, как хорошо было, когда ты была зажата между нами раньше, — промурлыкал я, и Сэйнт раздраженно фыркнул, но все проигнорировали его. Нам не нужно было мокрое одеяло, мешающее нашим трехсторонним планам. Ему нужно было принять участие в проекте или перестать дуться по этому поводу.
— Тогда ладно, — согласилась она, и свет в ее глазах говорил о том, что она, по крайней мере, немного хотела проиграть намеренно. Игра начинается.
— Ты вообще собираешься попытаться сбежать, детка? — Спросил Киан с дерзким смехом, и она закатила глаза, поднимаясь на ноги.
— Смотри на меня, детка, — передразнила она, и все ее поведение изменилось, когда она почувствовала, что готова победить. Но она чертовски ошибалась, если думала, что это произойдет. Я никогда ни в чем не проигрывал. Определенно не в чем-то с таким охуенно хорошим призом.
— Ключи у меня в тумбочке, — сказал Сэйнт, все еще выглядя раздраженным, хотя теперь в выражении его лица появилось нечто большее. — Твои пять минут начинаются, Сирена. Так что тебе лучше бежать.
— Придурок, — выругалась она, отрываясь от нас, и побежала вверх по лестнице, чтобы найти ключи.
Я улыбнулся, когда тоже встал, направляясь в спортзал с Кианом рядом, смеясь так, словно все его дни рождения только что наступили одновременно.
Мы направились к воротам, которые вели вниз, в катакомбы, и когда я обернулся, чтобы поискать Татум, я был удивлен, обнаружив, что Сэйнт тоже следует за нами.
— Я думал, ты не хочешь играть? — Киан поддразнил его, расправив плечи, и я понял, почему он приложил усилия, чтобы переодеться во что-нибудь более легкое для бега. Мудак. Но я бы побил его, даже если бы мне пришлось делать это в школьной форме. Татум тоже все еще была в ней, так что ей придется иметь с этим дело так же, как и мне.
— Я нет, — протянул Сэйнт. — Трахать ее по-прежнему против правил. Но если кому-то из вас удастся поймать ее, а это произойдет, я хочу быть уверен, что утром я буду знать, кто из вас понесет за это наказание.
— Ого, вот почему ты хочешь посмотреть, — передразнил я, и он бросил на меня сердитый взгляд, но прежде чем мы успели сказать что-либо еще,
— Поймайте меня, если сможете, — насмехалась она, подбегая прямо к воротам и отпирая их так быстро, как только могла.
— Три минуты и двенадцать секунд, Сирена, — предупредил Сэйнт, и адреналин хлынул по моим венам, когда я приготовился броситься в погоню.
— Этого времени более чем достаточно, чтобы выиграть, — поклялась она, прежде чем распахнуть ворота и умчаться в темноту.
Киан подошел к воротам и начал колотить ими по стене так, что звук металла о камень громко разнесся по темным коридорам, надеясь, что это заставит ее опасаться за свою чертову жизнь.
— Я — тьма глубокой ночью! — Взревел я, и мой голос эхом отозвался в склепе.
— Услышь мой рев! — Сэйнт и Киан одновременно закричали в ответ, и звук наших голосов был вознагражден испуганным воплем Татум, когда она бросилась прочь.
Я сложил руки рупором у рта и начала выть, чтобы звук моего голоса преследовал ее в темноте, и Киан присоединился ко мне, чтобы она знала, что сегодня на нее охотятся два зверя.
Черт, это было горячо. Я уже возбудился, а мы еще даже не начали преследовать ее.
Мы становились все более и более возбужденными по мере того, как Сэйнт сообщал нам о времени, и когда он начал обратный отсчет от десяти, мы оба буквально подпрыгивали от предвкушения погони.
— Три, два, один…
Киан подтолкнул меня к воротам, и я ударил его кулаком в почку, когда мы бросились в темноту, освещаемые только слабым светом его мобильного телефона.
Мы оба выли и кричали, наши голоса эхом отдавались вокруг нас, когда мы мчались в катакомбы.
На первом курсе, сразу после того, как мы втроем предъявили права на Храм и катакомбы под ним, мы решили официально взять на себя роли Ночных Стражей и провели наше первое в истории посвящение прямо здесь, в этих туннелях. Мы заставили буквально каждого ученика в школе бегать здесь в темноте вместе с нами, в то время как мы использовали очки ночного видения, чтобы выследить их и напугать до смерти. Это было чертовски забавно, но что еще лучше, мы вскоре выучили здесь каждый уголок, трещину, склеп, гроб и тупик наизусть.
Туннели тянулись бесконечно, но на самом деле через центр их всех проходил только один главный путь, и если свернуть с него, то просто сделаешь петлю, прежде чем снова вернешься на него. Это означало, что, если Татум не повезет, она обязательно свернет на один из этих поворотов, и все, что нам нужно было сделать, это придерживаться основного маршрута, чтобы отрезать ей путь, когда она вернется на него.
Киан продолжал хватать и пихать меня, когда я пытался вырваться от него, и смех клокотал в моей груди, когда я отталкивал его, но вскоре я понял, что не так уж сильно старался вырваться вперед. Потому что он пошел и посеял семя того, что мы вдвоем предъявляли права на нее, и теперь, когда он это сделал, я обнаружил, что мне чертовски понравилась эта идея.