Короли локдауна

Валенти Сюзанна

Сэйнт прищурился, и все трое обменялись взглядами, в которых сквозило какое-то молчаливое согласие, прежде чем медленно опуститься обратно на свои места.

— Хорошие мальчики. — Я протянула руку, чтобы взъерошить волосы Блейка, и он залаял, как собака, заставив меня рассмеяться.

Затем я потянулась к волосам Сэйнта, но его глаза предостерегли меня.

— Я казнил людей и за гораздо меньшее, Барби, — предупредил он, и я ухмыльнулась, делая шаг в сторону Киану, протягивая к нему руку, когда он одарил меня скучающим выражением лица, прежде чем в последнюю секунду повернуть мою руку и выставить средний палец перед его лицом. Он поймал

мое запястье с молниеносной реакцией, сомкнув рот на моем пальце и впившись в него зубами.

— Ах! — Я шлепнула его по голове свободной рукой, и он отпустил меня с ухмылкой, откинувшись на спинку сиденья и уставившись на следы зубов, которые оставил на моей коже.

— Спасибо за угощение, детка. Поторопись. Если ты скоро не вернешься, мы отправимся на охоту. — Он заскрежетал зубами, как будто имел в виду это в самом жестоком смысле этого слова, и я ушла с хмурым видом, чувствуя на себе взгляды со всех концов комнаты, когда выходила.

Я направилась по пустому коридору, поднялась по большой лестнице, которая изгибалась на второй уровень, и двинулась вдоль холла. Старый кабинет директора школы Брауна был заколочен и заброшен после пожара с туалетной бумагой, учитывая, что никто не мог привлечь туда рабочих из-за пандемии. Итак, кабинет нового директора находился наверху, но это была не та комната, в которой я когда-либо бывала раньше.

Монро по-прежнему избегал меня, насколько мог. Теперь я знала почему, но это знание также делало меня невыносимо грустной. Мои мысли всегда возвращались к тем двум поцелуям, которые мы разделили, и мое сердце разбивалось каждый раз, когда я вспоминала, как он уходил от меня. Мы все еще были союзниками, друзьями, как я предполагала, но теперь я воздвигала вокруг него стены, пытаясь сосредоточиться на нейтральных темах. Всякий раз, когда мы спарринговали, мы тратили минимум времени на то, чтобы прижать друг друга. По сути, мы вели себя так, словно тела друг друга были сделаны из жидкой горячей магмы, поэтому я была удивлена, что он позвал меня поговорить с ним один на один.

Я направилась к двери в конце коридора и постучала, мое сердце учащенно забилось, пока я ждала, что он позовет меня войти. Когда он не ответил, я постучала снова, нахмурившись, когда ответа не последовало. Я взялась за ручку, повернула ее, но она была заперта.

Достав телефон, я отправила ему сообщение, спрашивая, где он, и прислонилась спиной к стене, ожидая его ответа.

И ждала.

И ждала.

Мой взгляд переместился на дверь в другом конце коридора. Она была приоткрыта, и к ней была приклеена записка с тремя словами, напечатанными жирным шрифтом, от которых у меня екнуло сердце.

Иди

Сюда

Татум

Я нахмурилась, направляясь через холл, понимая, что это фотолаборатория, и задалась вопросом, почему Монро скрывается там. В моей голове всплыли мысли о том, как он хватает меня и целует, когда я на цыпочках пробираюсь в темноту.

Боже мой, что, если он передумал?

— Монро? — Невинно позвала я, проходя мимо ширмы, которую кто-то установил, чтобы блокировать свет, льющийся из дверного проема.

Помещение было освещено тусклым красным светом, и когда мои глаза привыкли к нему, я увидела, что здесь никого нет.

Что за черт?

Я

застыла совершенно неподвижно, рассматривая фотографии, проявляющиеся на линии, проходящей через заднюю часть комнаты. Страх пробежал по моему позвоночнику и заставил меня задохнуться от воздуха в легких. Они принадлежали мне целиком, их сделали, пока я не смотрела. И что еще хуже, там были фотографии меня и Киана за Священным Камнем, где я стояла перед ним на коленях или моя голова откидывалась назад от удовольствия, когда Киан прикасался ко мне. На моем лбу выступили капельки пота, когда я заставила себя подойти поближе и рассмотреть их всех. Там были фотографии, сделанные через окна Храма. О той ночи, когда я разделась перед парнями, но хуже этого, намного, блядь, хуже. О той ночи, когда мы все пили, я сидела на коленях у Киана, голова Блейка опустилась между моих бедер, мои губы приоткрылись в экстазе.

Блять, блядь, блядь!

Я начала срывать их все с прищепок, которые держали их на веревке, и сгребать в охапку. Я сорвала все до единой, мои руки дрожали, во рту ужасно пересохло.

Кто это сделал?

Кто наблюдает за мной?

Чего они хотят?

Когда я взяла последнюю фотографию, я поняла, что это не я. На ней были изображены два искаженных глаза, лицо было темным и нечетким в густой темноте, в которой была сделана эта фотография. Но там, в глубине их радужек, было мое отражение на лесной тропинке. Я вздрогнула, от неожиданности выронив конверт, и он упал на пол лицевой стороной вниз, открыв надпись на обратной стороне, написанную толстыми черными буквами.

Я вижу тебя.

Я ахнула, ужас охватил меня, когда я перевернула несколько других фотографий, находя все больше и больше сообщений для меня.

Я чувствую тебя.

Я знаю тебя.

Я хочу тебя.

Я слушаю.

Я наблюдаю.

Я жду.

Я голоден.

Скоро.

Скоро.

Скоро.

Скоро.

СКОРО.

Дверь хлопнула, и мое сердце чуть не разорвалось, когда я побежала к ней, желая убраться отсюда ко всем чертям. Я схватилась за ручку, изо всех сил крутанула, но она была заперта.

— Эй! — Крикнула я. — Кто там?! — Потребовала я, мой голос был полон ярости, поскольку я скрывала свой страх. — Выпусти меня и сам встреться со мной лицом к лицу, ты, трус!

Они, должно быть, спланировали это заранее, оставив записку на столе мисс Понтус. Кто этот мудак??

Я сильнее забарабанила кулаком по дереву, паника поднялась в моей груди. Я не хотела быть здесь. Мне нужно было выбираться. Найти тех, кто это сделал. Уничтожить их за то, что они терроризировали меня.

— Выпустите меня! — Я закричала, когда дверь распахнулась, и я наткнулась на твердую грудь.

Ударник — я имею в виду Тоби — придержал меня, его брови удивленно изогнулись.