Короли локдауна
Шрифт:
Мы поспешили ближе, и бледная луна выскользнула из-за облаков, осветив окровавленное лицо подонка, ответственного за угрозу нашей девочке.
— Тоби? — Татум ахнул, когда я спросил: — Ударник?
Киану надоело выбивать из него все дерьмо, и он обхватил двумя огромными руками горло Тоби, швырнув его головой обратно на тропинку, когда начал выдавливать из него жизнь.
Тоби бился под ним, его глаза были дикими от страха, в то время как остальные из нас просто, блядь, наблюдали.
— Хватит, — прорычал Сэйнт, когда стало казаться, что Киан может раздавить его гребаный пищевод.
Когда он не остановился, Монро наклонился
Киан наконец отпустил его, и мы оттащили его назад с окровавленными костяшками пальцев и потемневшими глазами, обещающими еще больше насилия.
— Что происходит? — Тоби задохнулся, дрожа и съежившись на полу между нами.
— Тебе нравится наша девочка, Тоби? — Спросил Сэйнт голосом, в котором слышались лед и обещание боли. — Тебе нравится ходить за ней по пятам и дрочить на нее в кустах? Тебе нравится фотографировать ее и посылать ей маленькие извращенные подарки, чтобы попытаться напугать ее?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — выдохнул Тоби, его испуганный взгляд упал на Татум, как будто он умолял ее о помощи.
Я с яростным рычанием ударил его ботинком в бок.
— Не смей смотреть на нее! — Закричал я, и когда он перевел взгляд на меня, в его взгляде мелькнуло предательство, как будто он не мог поверить, что я был частью этого. Но он действительно думал, что наша дружба защитит его от этого? Неужели он действительно думал, что я буду ценить это больше, чем безопасность Татум?
— Мы нашли твой клад в твоей комнате, — выплюнул я. — Так что прекрати, блядь, нам врать. Мы знаем, что ты преследовал ее.
— П-преследовал? — Тоби запнулся, его взгляд снова метнулся к Татум. — Я не… я не… я не стал бы…
На этот раз Монро был тем, кто ударил его, и Киан мрачно рассмеялся, когда новый Ночной Страж снял свой значок директора в защиту нашей девочки.
— Позволь мне объяснить тебе это, подонок, — прошипел Сэйнт, наклоняясь так, что Тоби был вынужден посмотреть на него. — Татум Риверс принадлежит нам. Доступ к ней закрыт для всех, кроме Ночных Стражей. Так что никто не смеет прикасаться к ней, смотреть на нее или даже, черт возьми, думать о ней так, как будто она может когда-нибудь принадлежать им. Ты всерьез думал, что тебе сойдет с рук терроризирование ее прямо у нас под носом? Я могу только предположить, что ты хотел обрушить на себя наш гнев. Может быть, тебе действительно понравилось быть Невыразимым в прошлый раз? Может быть, тебе нравится быть низшим из низших.
Тоби захныкал, переводя взгляд с меня на него, ища пощады и не находя ее.
— Я этого не делал, — пробормотал он, как будто всерьез думал, что сможет избежать этой участи после того, как мы нашли все это дерьмо у него под кроватью.
— Я думала, ты мой друг? — Татум выдохнула, а Тоби просто уставился на нее в ответ, делая вдох за выдохом, пытаясь оправиться от атаки Киана. — Почему ты так поступил со мной?
Он просто начал качать головой, и я потянул Татум за руку, чтобы снова оттащить ее назад. Я не хотел, чтобы она была рядом с ним. Никогда. Если я добьюсь своего, он больше никогда в своей жалкой жизни не посмотрит на нее своими грязными глазами.
— Теперь ты — ничто, — прошипел
У меня по коже побежали мурашки от мрачности его слов, но я не возражал против них. У меня было более чем небольшое искушение ослабить хватку на Киане прямо сейчас и позволить ему закончить то, что он только что начал.
— Но я дам тебе выход, — предложил Сэйнт. — У тебя есть один-единственный способ заставить нас остановиться. Когда ты не выдержишь еще одного дня, ты придешь к нам и будешь умолять отрезать тебе гребаные яйца. Мы сделаем тебе жизнь настолько невыносимой, что однажды такая судьба будет предпочтительнее, чем прожить еще один момент, когда мы придем пытать тебя. Ты в буквальном смысле предпочтешь жизнь без яиц — жизни с нами в ней. Ты будешь умолять нас кастрировать тебя, и мы это сделаем. И тогда, только тогда ты избавишься от нас навсегда.
Я ни за что, блядь, не отрежу парню яйца. Очко за то, что напугал его, черт возьми.
Тоби жалобно захныкал, и на его промежности появилось мокрое пятно, пачкая брюки, когда он задрожал под нами.
— Тебя больше не зовут Тоби, — прорычал я, не забывая правильно сыграть эту роль, даже когда мне до боли хотелось уничтожить его за то, что он, блядь, сделал с нашей девочкой. Насилие, терроризирование, все это. — Ты Сталкер. И с этого дня ты не будешь называться никак иначе.
Мое тело перестраивалось для раннего утра, и я хмуро посмотрела на часы на своем телефоне, которые показывали всего за несколько минут до шести. Ради всего святого, была суббота. Но я уже знала, что больше не смогу уснуть. В голове у меня гудело, когда я думала о том, что собираюсь повидаться с отцом всего через несколько дней. У меня был план, как я собираюсь покинуть кампус, но я все еще не сообщила об этом Монро. И чтобы это сработало, мне нужно было, чтобы он был рядом. Возможно, это было потому, что я боялась, как он отреагирует, когда я заговорю о своем отце. Мы никогда не обсуждали, верит ли он в его вину или нет, и какая-то часть меня была в ужасе от того, что он может охладеть ко мне. Откажется помочь мне увидеться с ним. Но другая часть была уверена, что он сделает это, даже если ему это не понравится. В любом случае, я действительно не могла больше откладывать.
Я перекатилась к Сэйнту с другой стороны кровати, и мое сердце смягчилось при виде того, как он свернулся калачиком, как ребенок, с мальчишескими и красивыми чертами лица, без резкого хмурого выражения, которое он обычно носил. У меня возникло искушение протянуть руку и прикоснуться к нему, и я подумала, стоило ли нарушать правила. В последнее время от его наказаний у меня учащенно билось сердце, и я не могла сказать, что я вообще возражала против них. Может быть, иногда даже изголодалась по ним…