Короли локдауна
Шрифт:
— Как дела? — Спросила Халявщица, заправляя за ухо прядь мышино-каштановых волос. Все ее черты были мелкими, за исключением больших глаз, что придавало ей вид кролика в свете фар.
— Я в порядке, — сказала я, хотя это было не совсем правдой, но я не хотела распространяться.
Я хотела подобраться поближе к Невыразимым, но было сложно доверить им свои конкретные планы против Ночных Стражей, когда я знала, что они в мгновение ока выболтают правду, если кто-нибудь из парней пронюхает об этом. Насколько я знала, они могли докладывать Ночным Стражам каждый раз, когда я встречалась с ними.
— Итак, мы подумали о том, что ты сказала на днях о том, чтобы мы вернули себе наши настоящие имена, — сказала Глубокая глотка, обменявшись нервным взглядом с остальными, которые ободряюще кивнули. В кои-то веки она распустила свои каштановые волосы, красивые волны водопадом ниспадали на плечи. — И ладно… в общем, мы подумали, что… ну мы хотели бы, чтобы ты знала наши.
Мои губы приоткрылись от удивления, и я ободряюще кивнула.
— И так?
Глубокая глотка прочистила горло.
— Я Эшлин, — прошептала она, ее глаза сверкнули, когда она произнесла это слово, и я ухмыльнулась, глядя на Халявщицу.
Она пару раз откашлялась, оглядываясь на тихие проходы, которые вели от нашего столика, но вокруг никого не было.
— Кристен, — выдохнула она, затем подавила смех облегчения, поскольку миру не наступил конец.
— Свинья? — Спросила я, и он облизнул бледные губы.
— Меня зовут Берген, — сказал он и широко улыбнулся, от этого зрелища у меня воспрянуло сердце.
— А Спринцовка? — Я спросила, мальчик начал дрожать с головы до ног. Он был таким маленьким, что походил на ребенка, сидящего на стуле взрослого размера.
— Я… я Р-Р-Р… — Он покачал головой, бросая испуганные взгляды на остальных.
— Ты сможешь это сделать, — твердо сказала я, и он кивнул, его дрожь начала ослабевать, когда он посмотрел на меня.
— Р-Роджер, — выдавил он, и все его лицо скривилось, когда он это произносил.
— Приятно познакомиться, Роджер. — Я просияла, и он совсем перестал дрожать, его глаза практически засияли надеждой.
Я полезла в свою сумку, доставая несколько рулонов туалетной бумаги, которые припрятала там раньше, пока мальчики были заняты. Я получала прилив адреналина каждый раз, когда крала их и приносила сюда. Одному Богу известно, что бы они сделали со мной, если бы узнали, что я снабжала Невыразимых TБ. Но рискнуть стоило. Они были мне нужны как союзники, и сейчас в кампусе не было ничего ценнее туалетной бумаги.
Мы принялись за выполнение наших заданий, и два часа, которые мне отводили каждый вечер, пролетели слишком быстро. Вскоре я уже прощалась и просила их побудить остальных Невыразимых произносить свои имена вслух, прежде чем я помахала рукой и направилась к стеллажам.
Я подошла к библиотекарше, когда она разговаривала со студенткой, стоявшей перед ее столом, передавая школьный галстук.
— Я нашла его на берегу озера, — сказала она, и библиотекарша достала из-под стола коробку
— Эй, могу я взглянуть на них? — Спросила я, подбегая ближе, и библиотекарша пожала плечами, подталкивая коробку ко мне. Девушка, принесшая галстук, бросила на меня благоговейный взгляд, прежде чем выскочить за дверь в ночь.
Я достала часы из коробки и, перевернув их, обнаружила гравировку на обратной стороне, которая гласила: время никого не ждет, любовь моя.
Я посмотрела на библиотекаршу.
— Могу я взять их? Они принадлежат моему… — Похитителю? Монстру? Смертельному врагу? — Другу, — закончила я с невинной улыбкой.
— Конечно, — сказала она. — Похоже, твоему другу, возможно, понадобятся новые.
— Эти особенные. — Мое сердце сжалось, когда я положила их в карман, думая о маме Блейка. О всей боли, через которую он, должно быть, прошел. И когда я помахала библиотекарше на прощание и направилась к двери, у меня возникло внезапное желание пойти и быть с ним.
На улице было морозно, и я плотнее закуталась в пальто, торопливо спускаясь по тропинке, почти бегом возвращаясь в направлении Храма. Я не была уверена, зачем именно взяла часы. Они были сломаны, но из того, что Мила рассказала мне о том, как Сэйнт их уничтожил, и что это был подарок матери Блейка. Что делало их невероятно ценными.
Деревья вокруг меня колыхались на ветру, от звука их шелестящих листьев у меня по спине пробегали мурашки.
Треск ветки справа от меня заставил меня замереть, и я вгляделась в тени между деревьями, которые росли на холме рядом с тропинкой. Мое дыхание затуманивалось в прохладном воздухе, и каждая частичка моих отточенных инстинктов говорили мне, что я в опасности.
Треснула еще одна ветка, и мое внимание привлекла белая вспышка в темном лесу. Лицо? Я не могла разобрать. Но я не собиралась торчать поблизости, чтобы это выяснять. Особенно когда я чувствовала на себе взгляды, мурашки по коже говорили мне, что за мной наблюдают.
Я побежала по тропинке в направлении Храма, вытаскивая телефон из кармана. Я подумала о мародерах, о Мерле, дышащем мне в затылок, и мое горло сжалось, когда звук шагов последовал за мной сквозь деревья. Возможно, мне следовало заподозрить Ночных Стражей, но почему-то я не думаю, что это были они.
Я набрала контакт Монро, ослепленная яркостью экрана, и поспешила нажать вызов.
Может быть, я просто параноик, но…
Я врезалась в кого-то на полной скорости, и у меня вырвался крик испуга. Сильные руки схватили меня, и я выбросила кулак в порыве страха, изо всех сил ударив нападавшего кулаком в горло.
Блейк захрипел, отступая назад и отпуская меня, схватившись за горло обеими руками.
— О, черт, — выдохнула я.
— Зачем? — Он поперхнулся, и тяжелый вздох вырвался из моих легких.