Короли пепла

Нелл Ричард

Большинство мезанитов выглядели всего на пару лет старше юнг королевского флота, что казалось невозможным, а сравнивать их было нелепо. На родине Кейла подростков, сыновей торговцев и рыбаков, учили владеть собой и управлять кораблями на войне – учили юных гражданских следовать приказам, гонять пиратов и оставаться в живых.

Мезаниты превращали мальчишек в бесстрашных убийц. Они оттаскивали детей от материнских юбок, швыряя на манеж со словами: «Дерись либо умри». И это, видимо, было только началом.

Все эти парни были поголовно солдаты. Сыновья и

праправнуки солдат. Их «сверхсемьи» обеспечивали этих ребят женами и доходом, а их боги воздавали им честь после смерти. Их единственными заботами были верность и слава, и Кейл своим духом слышал их разговоры во время похода – они надеялись геройски умереть бок о бок с «принцем-чародеем»; надеялись, что их имена войдут в легенду и будут распеваться их детьми со слезами гордости. Они наслаждались редкой привилегией убивать незнакомцев на чужой земле – даже во имя цели, что не была их собственной. От всего этого слабый желудок Кейла сводило.

Дорога к мосту была короткой, а наранские разведчики не успели подготовиться как следует. Они срубили деревья и разложили связками поперек широкого каменного перехода; набрали камней и раскидали вокруг, но пока что негусто. Возможно, эти люди привыкли устраивать засады и ловушки, но право сражаться они предоставляли другим.

Силой мысли Кейл перенесся через мост. Предводители пары сотен имперцев спорили – никто не знал толком, кто из них главный.

«Мы не можем их сдержать, нас слишком мало», – шептал кто-то; «Император велел нам защищать мосты!» – последовал ответ; и наконец: «Это же мезаниты!»; «Мы должны отступить и собрать больше воинов».

Все они были вооружены луками и, похоже, пришли к соглашению, что им следует хотя бы израсходовать стрелы. У подножия моста они сложили сухостой, но стена эта получилась так себе.

– Щиты! – крикнул Оско, когда его парни вошли в зону досягаемости стрел, и то же построение в квадрат, которое они выполнили у стен Малвея, образовалось теперь на берегу. Это заняло считаные мгновения, а затем строй пришел в движение: каждый солдат шаркал вперед размеренной поступью и шумно выдыхал со звуком «хо» всякий раз, когда опускал правую ногу.

Кейл оказался зажат внутри строя, ослеплен плотью и железом. Чтобы видеть, он задействовал свой дух. Он наблюдал за первой волной стрел, затем съежился от звука, похожего на ливень, барабанящий по жестяной крыше. Он знал, что мог бы протянуть руку и сломать стрелы, но решил, что в этом нет нужды. Мезаниты восприняли обстрел без всякой тревоги; ни один не упал и даже не сбился с шага, пока стрелы попадали в цель и отскакивали от мезанских щитов.

Они выдержали несколько залпов и вскоре достигли моста. Поваленные деревья они сталкивали в воду, а нагромождения камней обходили или перешагивали, без труда корректируя строй. Враги продолжали стрелять, но теперь воины Оско преодолели наспех сооруженные баррикады и ответили из своих малых луков.

Кейл защищал их, как мог, от ответных выстрелов, переламывая вражеские стрелы или направляя их в почву.

Вскоре часть имперцев кинулась к деревьям. Большинство

бежали поодиночке или небольшими группами по трое-четверо под окрик «трусы!» от своих товарищей. Другие отступили, двигаясь по дороге на ту сторону реки и перестраиваясь.

Небольшой отряд остался в конце моста, охраняя последнюю «стену», способную по крайней мере замедлить мезанитов.

Передняя шеренга Оско расступилась, и его бойцы метнули копья. Многие пронзили туловища имперцев, прежде чем протаранить сухостой, сразу же повалив его большую часть.

Враги в панике орали, разбегались или умирали. Казалось, на этом «битва» закончена.

Кейл, однако, уловил опасность, как это было в Нандзу аккурат перед тем, как его попыталась убить дюжина наемников. Простерев свой дух, он не ощутил и не увидел никаких сигналов тревоги. Но земля, осознал он, имела странный запах. И она была липкой и темной.

Воздух затрещал, и остатки сухостоя разлетелись вокруг ног мезанитов. Повсюду вокруг солдат вспыхнуло пламя.

Кейл запаниковал. Со всех сторон произрастали нити жара, и он взмахнул сквозь них рукой своего духа, хватаясь за все, к чему мог прикоснуться, и отшвыривая это прочь.

Последовал рев, напоминающий ветер в туннеле, и Кейл почувствовал, как люди вокруг него наклоняются и спотыкаются от силы огня, тоже испуганные пожаром, разрастающимся вокруг, но слишком дисциплинированные, чтобы нарушить строй.

С оглушительным свистом воздуха все горящее взлетело.

Некоторым из врагов за мостом удалось закричать. Красно-оранжевое пламя в пятнах летящей смолы широким конусом рванулось в воздух. Люди на его пути словно испарились. Огонь с ревом пронесся мимо них, над ними и к деревьям позади. Сухая, нагретая летней жарой древесина, теперь забрызганная дегтем и усеянная насыщенными горючим иголками, тут же вспыхнула.

Кейл, пораженный не меньше всех остальных, смотрел, как разгорался лес. Он ведь даже не потянулся к горам, или к сильным ветрам наверху, или к реке. «Окна» Кейла почти не открылись. Его энергия оставалась пространной и готовой искать больше света, больше энергии, больше смерти. Перед ним валил дым, а его мезаниты убивали в дрожащей тени, пока мир вокруг Кейла пылал.

– Горе врагам Мезана! – прокричал Оско вслед убегающим врагам, и остальные подхватили возглас. Бойцы в заляпанных дегтем сапогах – опаленные, но невредимые – переступали через умирающих и, обходя их, пронзали копьями или рубили заостренными нижними кромками щитов.

Кейл шел вперед в потрясении и ужасе не только от того, что натворил, но и от того факта, что его союзники используют подобные щиты, просто чтоб добивать раненых.

Асна похлопывал его по руке; клинки кондотийца так и остались в ножнах. Оско хлопнул Кейла по спине, шевеля бровями в знак одобрения.

– Уже на полпути, островняк, – сказал он, затем мотнул головой в сторону пламени. – «Делаю, что могу», он говорит.

Асна засмеялся и присоединился к хлопкам по спине, а мезаниты громко затянули походную песню, уже почти забыв про битву.