Короли ванадия
Шрифт:
– А ты музей Пола Маккартни продай, - дружелюбно советовал ему Петлов.
– А то я не продавал!
– возмущался Еванов.
– Никто брать не хочет. Одни только чукчи дают три миллиона земнодолларов. Уже и оленей подвезли.
– Да, Герыч, влетел ты с этим музеем, - сочувствовал Васильев.
– А все почему? Потому что с друзьями верными посоветоваться не удосужился.
– Если вы мне друзья, то дайте денег!
– орал Еванов.
– Мне и так несладко, а они еще соли на жабры подсыпают. И нечего меня воспитывать, я уже большой. Мне треть от доходов положена!
– Ну, допустим,
– продолжал пилить Петлов.
– Кроме того, распределять доходы - что на дивиденды, что на развитие - будем только через три месяца, как положено по уставу.
– А мне деньги сейчас нужны!
– бушевал Еванов.
– Ну, а концерты твои?
– Какие к черту концерты! «Пом и д'Ор» контракт продлевать не хочет, новые записи не покупают, рекламу прекратили. Я уже из всех рейтингов выпал. Пресс-службу пришлось уволить - все двенадцать человек. За две недели ни одной публикации. Фанаты разбегаются, клипы не крутят, даже ругать прекратили, - Герка всхлипнул.
– Яхту за полцены продал…
– Знаешь что, старина, продавай все, разгоняй обслугу и валяй обратно к нам на астероид, - предложил Петлов.
– Ну, покуражился, погулял, хлебнул славы и хватит. Давай обратно, а?
– Да вы что?
– у Еванова глаза округлились.
– Я мега-звезда, я человек искусства, а вы предлагаете мне снова отправиться куда-то на край света париться в ржавом ведре и мусор собирать?
– Тяжелый случай, - вздохнул Петлов.
– А ведь всего полгода назад ты считал, что это и есть настоящая жизнь. Что с тобой сделали, Гера?
– Да со мной все нормально, это вас как подменили. Не хотите другу помочь. Ну и черт с вами, обойдусь!
И с этими словами Еванов выключил голограф.
– Вот так, - грустно сказал Петлов.
– Был друг, и не стало друга.
– А может, он еще одумается?
– неуверенно предположил Ба-сильев.
– Не, Саня, боюсь, что это уже навсегда. Разве ты не видел, как его ломало, что к нам пришлось обращаться?
– Петлов качал головой, сокрушаясь и печалясь.
– Жестокая штука - слава, помноженная на деньги.
И тут пришли первые вести с биржи: падение котировок «Королей ванадия», вызванное массовым притоком заявок на продажу. Еванов выбросил на рынок все свои акции - два миллиона.
Держатели акций, почуявшие, что рынок перенасыщен, кинулись сбрасывать свои пакеты. И «Короли ванадия» рухнули ниже номинала. И это бы еще ничего, но тут подоспел с заявлением нобелевский лауреат академик Почечуй. Точнее, заявление делал не сам ставосьми-десятилетний патриарх нанохимии, а его имплантованная женушка, которая была на сто лет моложе супруга. Почечуиха жеманно зачитала заявление для всего человечества, а лысый Почечуй только кивал и изредка вытирал рот рукавом. Да еще спрашивал, прикладывая ладошку к уху: «Чавойт?».
– Ванадий - это яд!
– заявила смазливая Почечуиха.
– Даже мизерное количество ванадия в организме вызывает импотенцию, облысение, климакс, диарею, потливость, сонливость, сопливость, депрессию и массу других проблем. Опыты показывают, что это мощнейший канцероген…
«Здоровье сохраняй - посуду поменяй!» - такой рекламный
Выступления светил медицины, физиков и химиков следовали одно за другим. Рефреном звучало: «Ванадий - страшный яд!». Тут же появились фирмы по утилизации опасного металла. Их объявления гласили: «Не прикасайтесь к ванадию! Это смертельно опасно! Позвоните нам, и всего за 200 долларов мы избавим вас от смертельно опасных браслетов, цепей, ложек, кастрюль и других опасных предметов». И люди в ужасе освобождались от цепей и браслетов, набирали заветный номер и платили храбрым утилизаторам, чтобы те поскорее забрали окаянный металл. Отважные молодцы в специальных комбинезонах брали клещами браслеты, помещали их в специальные контейнеры и вывозили для утилизации. А осчастливленные люди бежали в аптеки, чтобы купить специальную пищевую добавку на основе клевера и гусиной гречки, выводящую из организма ванадий. В тот сезон многие сколотили состояния на борьбе с презренным металлом.
Торговля ванадием прекратилась. Акции «Королей ванадия» исключили из листинга. Где-то на внебиржевых площадках они еще фигурировали по четыре цента за акцию…
– Ну вот, а мы уже снизили скорость астероида до восьми километров, - мрачно процедил Петлов.
– Не забывай, что у нас есть по миллиарду, с голоду не помрем, - попытался утешить его Басильев.
– А что? Бросим к черту эту Христину Баунти да и маханем на Землю. Что мы, хуже этого дуролома Еванова?
– Хуже, - Петлов был безутешен.
– Не смогли парня удержать. Теперь ему и на дивиденды рассчитывать не приходится. Их чужой дядя получит. Кстати, странно: впереди маячат такие дивиденды, а акции даром идут. Может, скупим?
Но скупить ничего не удалось.
– Ну что, братишки, не ждали?
– высунулся из голографа старый знакомый.
– Сколько у вас там на руках акций задержалось? У меня их шесть миллионов - это пятьдесят процентов, если кто считать разучился. Предлагаю провести внеочередное собрание. Как я вас обштопал, а? Говорил, что по миру пущу, все и сбылось. Не надо ссориться с Пахнутьевым - себе дороже.
Такого оборота короли ванадия не ожидали. И не нашли, что ответить. А Пахнутьев с шутками-прибаутками изложил свои требования, подкрепленные половиной акций, - разделить все пополам.
– Все активы, - уточнил он.
– Завод пополам пилить будем?
– поинтересовался Басильев.
– Завод я целиком возьму, так и быть, - смилостивился брокер.
– А вы остальное железо забирайте - мусоротолкатели, «Белку» свою залатанную, «Гленна». А денежки, понятно, пополам. Ну, а вот астероид пилить будем. Ясно? Понимаю, что мое предложение вам не нравится, но поделать вы ничего не можете.
– Подлец прав, - убитым голосом сказал Басильев, - ничего мы поделать не можем. Пусть подавится, паразит.