Коромысло Дьявола
Шрифт:
Мигом взлетев на пятый этаж реконструированной и реабилитированной крупноблочной хрущевки, новый гость сразу же устремился на кухню поздороваться с достославными хозяевами и оказать посильную помощь.
Не так давно Петр с Марком провозгласили их главным жизненным и конфессиональным принципом удовлетворение потребности хотя бы раз в неделю достойно закусить и маленько выпить. Достоименно и наглядно, в таком вот порядке. Сначала холодные и горячие закуски, потом основное блюдо. А после уж, кому захочется, или в промежутке за едой можно и выпить.
Благородные
«Правило есть правило».
Строго говоря, Петр вообще аттестует красное и белое вино, водку, коньяк, настойки, наливки, шампанское — чем-то вроде специй: горчицы, аджики, соуса «бешамель». Всяк по вкусу добавляет их, скажем, к жареному мясу. И едва ли найдется правильный человек, способный безмерно и непомерно насыщаться тертым хреном, столовым уксусом или молотым красным перцем.
Суесловным, празднословным и голословным гостеприимцем Петр Гаротник ни в коем разе не был. Хрен и горчица сегодня красноречиво полагаются к молочному поросенку, с неповторимым и непревзойденным ароматом доспевающему в духовом шкафу.
Чтобы заморить червячка, но не перебить аппетит, Филиппу, тщательно по-докторски мывшему на кухне руки под горячей водой, тотчас предложили соленую и печеную корзиночку с грибным паштетом, а также запотевшую рюмку легитимно русской водки. Все ж таки человек только что вышел из боя, знаменитого Гореваныча завалил, а тут еще рассказывает, как в автокатастрофе некоего бедолагу с того света возвращал. Герою требуются законные фронтовые.
— …Ежели 100 грамм не желаете, то примите, батюшка, не откажите, скромные 40 капель…
От геройской добровольной помощи Петя и Марик не отказались. Филька-то — известный и общепризнанный мастер, если не гроссмейстер, то по меньшей мере магистр кулинарии.
Иной час Филипп магистрально досадовал на судьбу и по-хорошему завидовал Петьке с Мариком, имеющим на двоих восхитительно оборудованную кухню, архитектурно и конструктивно совмещенную со столовой путем категорического евроремонта. Будучи типичным сапожником без сапог, ему-то, горемыке, негде приткнуться, по-настоящему развернуться, дабы блеснуть поварскими и гастрономическими талантами.
На каждой кухне, где нет-нет, да удается ему кашеварить и кулинарить, он становился либо подсобником-поваренком, либо калифом на час. У кухонь имеются свои постоянные хозяева, а он — гость с ограниченным временем и правом доступа. Ни мастерской, ни даже рабочего места у мастера не имелось. Ни тебе инструмент грамотно разместить, ни оборудование поставить так, чтобы удобно и сырье складировать.
О том, чтобы снимать или иметь квартиру с кухней, он мог лишь мечтать. Тем более о такой прелести, как у Петра с Марком.
На себя они арендуют когда-то четырехкомнатную квартиру. Нынче же кухня широкой аркой соединяется с соседней комнатой, ставшей полноразмерно прелестной столовой для доброй дюжины гостей. При желании плита и кухонная раковина
Филипп ничего не имел против того, чтобы за все это благолепие для его друзей-студентов регулярно раскошеливались их именитые и сановные родители из провинции. Он даже никак не интересовался во что оно им обходится, как и какие суммы втекают, вытекают… Однако же прекрасно знал: лично для него это выливается в хорошо проведенное время в отличной компании. А чего еще здоровому и благомыслящему человеку нужно?
Оно, конечно, здорово Марику иметь собственным папой несменяемого мэра города, у которого лучший друг — директор и владелец градообразующего предприятия, отнюдь не случайно приходящийся Петру родным отцом.
Но родителей не выбирают. Они самовластно делают выбор: обзаводиться им или нет отпрысками, чадами, наследниками; и на какой именно жилплощади их размещать, содержать.
С разговорами и попутными размышлениями, не требующими закрытых данных и сведений, Филипп содержательно состряпал вкуснейшую банановую кулебяку из сладкого заварного теста.
«Не хухры-мухры», если под рукой кухонный комбайн и печка с турбонаддувом. Раз-два, намешал, таймер врубил, бряк, звяк и тебе сообщают о готовности.
На обольстительную смесь запахов кулебяки и вышедшего из гриль-духовки поросенка в столовую многолюдно повалил гость внутренний и внешний. Тишком из комнат и с курлыканьем домофона те, кто припозднился.
Последние уверяли, будто простоватый народ в подъезде всюду на всех пяти этажах открывает двери и недоуменно принюхивается. Люди, где, скажите, откуда, у кого такой аромат? Родненькие, какой туточки праздник на дворе? Альбо седни красный день в календаре?..
Иронизировали наши гости не без высокомерного ехидства аристократов, саркастически насмехающихся над простолюдинами. Не красного словца ради, но в силу горькой и малосъедобной фактографии Филипп и его компания гурманов-единомышленников безнадежно выносили за скобки соплеменников и соотечественников, в массе своей вовсе не умеющих и совсем не желающих правильно и вкусно питаться. Как в праздники, так и в будни.
Во все дни недели подавляющее большинство варварской страны Белороссь не имеет ни малейшего понятия о гастрономии и наслаждении цивилизованной пищей. Заткнуть бы чем голодное брюхо, напихать в утробу чего-нибудь, как ни попадя и в темпе отвалиться из-за стола — ничего иного коснеющему в гастрономическом невежестве тутошнему народонаселению и не надо. Оно ему и не требуется.
Национальная белоросская кухня так или иначе покамест отсутствует как этнографическое и культурно-социологическое явление. Любое блюдо, претенциозно именуемое белоросским, на поверку оказывается польским, еврейским, русским, литовским…