Корона для миледи
Шрифт:
— Вы хотите, чтобы я стала клятвопреступницей? — спросила она.
— Почему бы и нет? Не вы первая и не вы последняя, уверяю вас.
Почему бы и нет?
«Потому что я королева, — сказала она себе. — И преступив клятву, данную своему королю, какие бы недостатки и грехи за ним ни числились бы, я растопчу свою честь и превращу свою жизнь в жалкое существование, как у этого несчастного».
Солнце уже склонялось к горизонту, когда королева и ее свита двинулись в Эксетер в сопровождении брата Редвальда, который обещал показать Маргот место, где та могла бы пополнить свои запасы полевого шалфея. Отца Мартина и Хильду решили
В дороге Эмма перебирала в уме то, что услышала от Эльфгара. Он считал правдой все, что говорил ей, но насколько ясным было его восприятие, искаженное ненавистью к Этельреду? Его враждебность была настолько очевидной, что она до сих пор ее ощущала почти физически. Он вынашивал ее десять лет, пока наконец она не поглотила его целиком. «А Этельред, — подумала она, — так же поглощен своим страхом перед врагами».
Сколько всего было этих врагов?
Несомненно, Свен, король Дании, — один из них, и он не менее жесток, чем Этельред, король Англии. В утверждение Эльфгара о том, что Свен не успокоится, пока не заполучит корону Англии, Эмма охотно верила, и в этой связи она задумалась над советом Эльфгара. «Вы вернетесь к своему брату, пока не поздно», — сказал он ей. Но она не могла оставить Англию. В день своего замужества и коронации она получила два кольца: одно связало ее с королем, второе — с Англией, наложив на нее обязанности королевы. Она не могла отказаться от них, не уронив своей чести.
Пока ей не оставалось ничего другого, как уповать на то, что Эльфгар переоценил могущество Свена. В том, что Свен придет, она не сомневалась. Этельстан также утверждал, что это лишь вопрос времени, и у нее возникло гнетущее предчувствие, что время это подходит к концу. Правда, понадобится много серебра, людей, оружия и кораблей, чтобы отвоевать корону у короля Англии. Настолько ли Свен богат? Серебро и вправду перетекало из городов и монастырей Англии на датские корабли-драконы и на них пересекало Северное море, но для столь масштабной авантюры его понадобилось бы очень много.
«Или, возможно, — размышляла Эмма, — понадобится только обещание серебра».
Свену нужно будет лишь поклясться, что в конце похода наемников ждут великие богатства, и они добровольно за ним последуют.
Погруженная в свои безрадостные размышления, Эмма не замечала остающиеся позади мили их дороги. Они уже отъехали от монастыря на приличное расстояние, когда брат Редвальд остановил их кавалькаду в узкой долине меж двух холмов. Спереди дорога делала крутой поворот влево и скрывалась из виду.
— Место, где растет шалфей, находится на обратном склоне этого холма, — сказал брат Редвальд, кивая на холм справа от себя.
Узкая тропка, едва заметная в сплошном ряду кустарника, растущего вдоль дороги, уходила наверх по склону.
— Поезжайте с ним, — обратилась она к Маргот и Уаймарк, — и нарвите этой полезной травы.
Оглянувшись, она посмотрела туда, где на некотором удалении дубовые ветви смыкались над дорогой, прикрывая ее своим пологом от солнца.
— Мы будем вас ждать вон там, в тени.
Когда монах-коротышка и обе женщины направили своих лошадей по тропинке, Эмма и ее свита отъехали назад, в тенистое укрытие. Королева спешилась, и Хью дал знак шести гвардейцам также слезть со своих коней. Эмма принялась расхаживать, разминая ноги, и он протянул ей флягу с водой.
— Боюсь, — сказал он, — что ваш разговор с отцом Хильды не был удачным.
Она сделала долгий глоток из фляги и вернула ее Хью. Ей не хотелось говорить о зловещих предсказаниях Эльфгара. На ее плечи вдруг тяжким грузом навалилась ответственность за тех людей,
— Когда меня посылали в эту страну, чтобы стать королевой, — сказала она Хью, — я полагала, что стану залогом мира. Но теперь мне кажется, что я была принесена в жертву и мой брат знал об этом.
Она ощутила на себе взгляд Хью, он будто пытался прочесть ее мысли.
— Эльфгар говорил с вами о Свене, не так ли?
Эмма кивнула, глядя на деревья, аркой сомкнувшие свои ветви у них над головой, заслоняя небо.
— Ни один человек, моя королева, не может заглянуть в будущее, я полагаю, — сказал он. — Ни Эльфгар, ни ваш брат, ни лорд Этельстан, ни даже епископы, еще недавно предрекавшие конец света, что, как выяснилось позже, было ошибкой. Истинный пророк говорит «Не бойся!», и его слову мы должны верить. — Криво усмехнувшись, Хью прибавил: — Сделав все, чтобы наши стены были крепки, а наши мечи остры.
Неожиданно улыбка сошла с его лица, и он поднял руку. Тогда и Эмма услышала звук, который он уловил раньше, — к ним приближались всадники, пока скрытые от их глаз резким изгибом дороги впереди и зарослями кустарника вдоль нее.
— На коня, миледи, — сказал Хью, торопливо помогая ей сесть в седло.
Гвардейцы тоже вскочили в седла, и, едва они успели окружить Эмму, обнажив мечи, на них из-за поворота выехала запряженная двумя лошадьми повозка. Телега быстро катилась под гору, а спереди и сзади ее сопровождали по два всадника. Передний всадник, высокий темноволосый человек в зеленом плаще, выкрикнул приказ своим товарищам и, взявшись за уздечку одной из запряженных лошадей, остановил повозку как раз перед тенистым навесом ветвей, где стоял Хью со сверкающим в правой руке клинком.
— Милорд, — обратился к нему передний всадник, — в чем дело? Мы честные люди, а не бандиты, и вам нет нужды обнажать свои мечи. На этой дороге редко кого встретишь, и, если бы у вас тоже была телега, мы бы здесь не разъехались.
Поджав губы, он оценил ширину дороги.
— Боюсь, сдать назад у нас не получится, но если вы построите своих лошадей цепью по обочине, я думаю, вы мимо нас проедете. Попробуем?
Хью быстро обдумал создавшуюся ситуацию, взглянув на дорогу и прикинув ширину повозки. Эмма сочла, что ничего другого им не остается, поскольку в этом месте ряд кустарника был слишком густым, чтобы сквозь него пробрались всадники, освобождая дорогу, а последний перекресток, который она припоминала, остался далеко у них за спиной. Телега, явно тяжело нагруженная и накрытая возвышающимися горбом кожаными покрывалами, врезалась колесами в колею и могла двигаться только в одном направлении — вперед. Очевидно, придя к такому же умозаключению, Хью кивнул.
Гвардейцы Эммы вложили свои мечи в ножны, и Хью построил их в линию у края узкой дороги. Эмма, пристраивая Энжи позади чалого коня Хью, заметила, что никто из встречных всадников даже мельком на нее не взглянул, при этом неотрывно следя за ее телохранителями. Это ей показалось очень странным, поскольку она привыкла к тому, что сельский люд с любопытством на нее глазел, как на невиданное существо, вдруг спустившееся с небес. Правда, сегодня она была одета просто, напомнила она себе, стараясь отогнать дурное предчувствие, пока протискивалась мимо повозки и далее мимо наездников.