Корона эльфийской империи
Шрифт:
Вот и получается, что ее место в хирде. А она еще сомневалась...
– Не печалься, дочка, - отец ободряюще похлопал по плечу.
'Хорошо, что у меня есть друзья. И отец...' - Ситана повернулась, но он уже скрылся в своей лаборатории.
Тяжко вздохнув, гнома толкнула дверь в свою спальню и замерла.
Шкатулка с украшениями, в которую Ситана уж и не помнила, когда заглядывала, была открыта, а перед зеркалом крутилась не кто-нибудь, а принцесса Ликена...
– Явилась, наконец. А то я уже заждалась, - Ликена оторвалась от зеркала и небрежно бросила назад в шкатулку тоненький браслет-змейку с крохотными
– Миленький, только простенький очень.
Ситана набрала побольше воздуха и, как учил мастер Дугри, досчитала до десяти. За столом она только и делала, что вдыхала и считала до десяти. Потому и удержалась - не запустила в мерзавку блюдом с тушеными грибами.
– Чего молчишь?
– Ликена подошла и придвинулась почти вплотную. Пахнуло вином и какими-то едкими приправами.
– Думала, ты мальчик, но борода вроде не растет, - она издевательски рассмеялась.
– Конечно, не поможет, но дам совет: если хочешь кому-то понравиться, не накручивай при нем на палец вилки. Хоть бы платье себе сшила, что ли. Правда зачем тебе платье?
Подхватив пышные юбки, Ликена развернулась к выходу и добавила уже с порога:
– Запомни: он мой. Не смей на него даже смотреть.
'Как же все просто на войне: вот он, враг, а вот...' - Ситана сжала рукоятку кинжала и зажмурилась, но тут же опомнилась и кинулась к зеркалу.
Ну зачем, зачем она обрезала волосы? Как теперь сделаешь прическу? И лицо загорело - никакие белила не помогут; и губы обветрились, а руки...
Ситана посмотрела на свои руки - красные, шершавые, в царапинах, - и заплакала.
Глава 41.
– Опоздаем!
– на бегу повернулся ко мне Глим.
– Они узе в Хламе Владык!
О как! У меня, оказывается, и свой храм имеется. Оч-ч-еннь интересно...
– И что там?
– пытаясь сохранить дыхание, присипел я. Давненько мне не приходилось так бегать, со времён ученичества у мастера Груммботта.
– Если хланитель наденет им на луки блачные бласлеты, то всё кончено!
Мы бежали по улице гномьего города, которая, кажется, становилась всё шире. Пожалуй, что я мог бы... Расстояние позволяет...
– Глим, стой!
Лицо остановившегося гнома выражало отчаяние пополам с надеждой.
– Эта дорога ведёт к храму? Он в пещере?
– Да, там огломная пещела, там тлон Повелителя Длаконов и Главный Хлам Владык!
Всё интереснее и интереснее... Почему это мне не сказали, что у меня тут, оказывается, есть свой трон? И храм, кстати, тоже? Ох, возьму я этого хитросделанного Морхина за задницу, что-то он от меня скрывает... Но это всё потом, сейчас есть дела поважнее.
– Рыжий, ты когда-нибудь на драконе катался?
Глим в шоке вытаращил на меня глаза: - Такого никогда в зизни не было, цтобы клылатый властитель кого-то возил...
– Значит ты будешь первым. Некогда перепираться! Я сейчас обращусь в дракона и посажу к себе на шею. Держись руками и ногами, понял?
Глим с отвисшей челюстью только и смог, что кивнуть. Зелёная волна, мгновенная трансформация, и вот на улице древнего города гномов стоит огромный дракон. Я наклонил
Да, эта пещера действительно была огромна! Здесь могли, не теснясь в воздухе, летать сотни драконов! Ага, вот и храм в виде большого круга из поставленных на торцы каменных глыб, чем-то напоминающий Стоунхендж. Как говорится, аве мне! А вон та чёрная с золотыми прожилками скала действительно чем-то напоминает трон. С высоты полёта мне было хорошо видно всё происходящее внизу. Хранитель в белом облачении, выступал в роли священника. А множество гномов, собравшихся у "алтаря"-трона ему внимали. Если бы сейчас кто-нибудь поднял голову вверх, то крайне удивился.
Ну что ж, не будем заставлять публику ждать. Пора и повеселиться.
Моё появление вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Хотя, нет, круче. Ну какой эффект может вызвать разорвавшаяся бомба в толпе народа? Разорванные на куски тела и кишки на стенах? Фу... Я рухнул на чёрный каменный трон и заревел во всю мощь своих драконьих лёгких:
– Это какая же сволочь проводит обряд в моём собственном храме, а меня самого и не пригласила?! А?! Я вас научу родину любить, мать вашу! Будете у меня копать от забора и до заката! А ну, выходи по-одному, щас я вас всех жрать буду!
– веселился я напропалую, зная, что из пасти раздаётся лишь рёв и меня всё-равно никто не понимает. Каково же было моё удивление, когда из толпы упавших на колени при моём эффектном появлении гномов поднялся хранитель и запинаясь, произнёс следующее: - Повелитель, мне нет прощения. И если такова ваша воля, то съешьте меня, но не трогайте остальных, они не виноваты!
Я в буквальном смысле сел на задницу. Он меня что, понимает? Обалдеть...
– Ты меня что, понимаешь?
– спросил я гнома, в котором узнал Мархуза - одного из четвёрки хранителей.
– Я один из первожрецов, и я обязан знать язык крылатых владык. И прежде, чем вы меня съедите, хочу сказать, что счастлив. Я даже не мечтал, что смогу хоть раз в жизни поговорить на древнем языке с наследником Алгота Маруна, - из глаз счастливо улыбающегося гнома лились слёзы.
Вот это новости.
– Да не собираюсь я никого есть, пошутил я!
– пошёл на попятный я.
– А к тебе у меня ещё куча вопросов. Но это потом. Мы всё-таки на свадьбу прилетели. Где тут отец невесты? Давай-ка его сюда!
Я повернул голову назад. Глим так и не открыл глаза, застыв на моей шее. Так, я ему что, Карлсон? Он же мне всю шею отсидит! Я легонько толкнул рыжего мордой и он очнулся. Маленький гном непонимающе посмотрел по сторонам, потом перевёл взгляд на меня.
– Я летал на длаконе. Мне никто в зизни не повелит...