Корона из сплетенных рогов
Шрифт:
— Против Клятвы? Но вы же сами хотели использовать его! Кто вызвал его сюда с кубком, кто задумал грязное дело? Мы не потерпим, чтобы в Авроне рождалось дитя Зла! — это говорила Гуннора. — А ты, Райден, твоя западня разрушена, твоя жертва вырвана из твоих сетей. Она еще девушка, несмотря на все твои заклинания, она не родит зло.
От сверкающей женщины полились трели, напоминающие пение птиц. Эти прекрасные звуки радовали сердце. Та, что была гнусной пародией на нее повела плечами и кончики ее крыльев
— Да, Ворота открыты, — спокойно заметил Рогатый Лорд. — Когда придет время битвы, мы должны созвать всех, кто может подняться. Они могут стать новым началом. Мы слишком долго были одни в пустынной стране. Не все могут подойти нам, — но всегда есть плодородная почва, которая ждет нужных зерен. Они должны сделать свой выбор, и они сделают его свободно, ведь это право всех живых существ.
— Девушка выбрала! — Райден ткнула костлявым пальцем в сторону Инны.
Я крепче сжал дочь Гарна. Она не собиралась присоединиться к этой зловещей троице.
— Но не свободно. И ей никто ничего не объяснил, — возразила Гуннора.
— Ты думаешь, я не знаю, как ты заманила ее? Ты зажгла в ней искру, которой у нее не было. Посмотри, разве это не так? — Она повернулась и показала на нас.
Я почувствовал такое горячее желание, что думал, что не смогу удержаться на ногах. Но Инна вскрикнула, как будто кто-то ударил ее, и прижалась лицом к моему плечу. Она не хотела смотреть на них.
— Ты хотела использовать ее, предварительно обманув, — жалость была в глазах Гунноры.
— Когда-то, — снова заговорил Курноус, — была борьба между Светом и Тьмой — и многие погибли тогда. Смерть и разрушение опустошили страну. Я считаю, что свобода выбора сейчас должна остаться.
— У меня есть свое место, свое могущество, ты не можешь пренебрегать мной, — рявкнул человек-зверь.
— Разве я пренебрегаю? Свобода выбора. Те, кого вы честно завоюете, будут вашими подданными, но ими будут те, кто ответит на ваш зов. Эти двое уже выбрали…
— Она нет! Ты сам сказал это! — закричала Райден.
— Она сделала выбор. Она ведь из тех, чей разум закрыт для нас. Колдовство запрещено. Позови ее без заклинания! — приказала Гуннора.
Старуха разразилась проклятиями. Я видел, что рукава ее шевелятся, видимо, она двигала руками, но ритуальные жесты она все-таки не рисковала делать. Возможно, она была вынуждена признать справедливость слов моей янтарной леди.
— Ты видишь? — в голосе Гунноры прозвучала странная нотка. Неужели это была нотка жалости? Неужели она чувствует хоть каплю тепла к этой безобразной, гнусной, отвратительной старухе? — Что сделано, то нужно исправить!
Она излучала могущество, теплое золотое сияние окружало ее фигуру. И из этого золотого сияния вырвалось золотое копье. Я увидел, что ведьма отступила на шаг. Лицо ее
Затем плечи ее опустились. Если годы что-то значили для нее, то именно сейчас они легли на нее тяжким грузом. Руки ее вознеслись вверх. Я мог чувствовать, как она борется с могучей силой, но не может преодолеть ее. Но Гуннора тут была не причем. Все дело было в самой старухе. Все ее усилия нарушить баланс, достичь большего могущества, оказывались тщетными.
Она говорила — четыре слова, которые прокатились громом по равнине. Мне показалось, что небо и земля откликнулись на них и содрогнулись, как будто столкнулись два мира с ужасающей силой. И затем все снова успокоилось, мы снова оказались в одном времени и в одном месте.
Я держал — ничего! Инна исчезла. Ее не было в моих объятиях. Я вскрикнул и Гуннора бросила на меня быстрый взгляд.
— Не бойся за нее. Она вернулась к своему народу. Она все забудет. И в ней не зреет дитя зла, которое бы уничтожило всех нас. И это потому, что ты был тверд.
— Вы еще не выиграли! — зарычал человек-зверь. В его голосе была жажда крови и угроза смерти. — Это еще не конец.
Курноус покачал головой в короне.
— Никто из нас никогда не выиграет. Вы все время будете пытаться подчинить все себе, но всегда окажется кто-то, кто встанет на вашем пути — баланс останется…
— Но не навсегда! — человек-зверь жестом негодования ударил себя в грудь.
Он исчез!
Карга показала свои желтые кривые зубы в презрительной усмешке.
— Не навсегда! — повторила она. Ее черные рукава хлопали по костлявому телу, как будто дул сильный ветер, которого я, правда, не ощущал. Да и трава не шевелилась там, где стояла она. Но странный ветер все сильнее трепал ее мантию и наконец он сорвал ее с места, как сухой лист с дерева, и как сухой лист, она полетела куда-то в ничто.
Теперь крылатая женщина испустила хриплый рев, распустила свои крылья и взвилась в воздух. Затем она быстро понеслась по небу. Сверкающая женщина тоже взлетела и полетела за ней.
Двое остались, разглядывая меня. Во мне оставалось еще много от юного неопытного глупого Эльрона. И тот Эльрон спросил:
— Значит, темные еще будут продолжать свое дело? Какова же тогда будет судьба моих соплеменников?
— Нет стран, где только Свет или только Тьма. Ведь, если не будет Мрака, зачем тогда стремиться к Свету? — спросил Курноус. — Как мы уже говорили, эта страна почти совсем опустела. И среди тех, кто пришел сюда, найдутся люди, чьи сердца откроются нам — Тьме или Свету. Но выбор они будут делать сами. Остальные не будут знать ничего и ни о чем не будут подозревать, так как они не те, кто подходит нам.