Корона из сплетенных рогов
Шрифт:
Эти две крылатые фурии загнали меня под камень. Хотя стая уже давно улетела, эти две вероятно решили довести свое дело до конца.
Нависший камень защищал мою голову и плечи, и им теперь, чтобы напасть на меня, нужно было лететь низко, а я мог встретить любую такую атаку рассчитанным ударом стали. Итак, я ждал. Однако оказалось, что эти твари обладают разумом и не желают нападать на меня в той ситуации, когда у меня есть преимущество. Вместо нападения они тоже стали выжидать.
Мой гнев рос. Эти две птицы осмелились напасть на человека, угрожать ему! Меня беспокоило
Я стал обдумывать свой следующий шаг. У меня за плечами был арбалет, но его стрелы не годились для охоты на птиц, и я не был уверен, что смогу использовать его, как эффективное оружие. Но как же мне выбраться отсюда, если они, судя по всему, не собираются улетать. Должно быть они решили стеречь меня здесь и дожидаться подкрепления.
Они кружили и кружили над моим убежищем, и вдруг они обе взмыли в небо и с каким-то жалобным криком, совсем непохожим на их боевые крики, исчезли. Это произошло так внезапно, что я испугался. Я не понял, что же прогнало их отсюда.
Я долго ждал. Но птицы исчезли и не появлялись вновь. Несмотря на это, я все еще держал в руке меч, когда выбирался из убежища, так как я был уверен, что они улетели не просто так, а их прогнало что-то, что может угрожать и мне.
И тут я увидел ее.
Гатея, воспитанница Мудрой Женщины, стояла на камне так, чтобы я заметил ее. Руки ее были воздеты вверх, а пальцы двигались, сплетая сложный узор в воздухе. Я увидел, что губы ее движутся, но слов не было слышно.
Я увидел ее, а за ней…
Я крикнул ей предупреждение, а сам приготовил арбалет, чтобы помочь.
Мои пальцы застыли на пусковом крючке, как будто я внезапно превратился в камень. Я увидел, как ее правая рука указала на меня, и я со страхом понял, что какое-то могущество, которого я не мог понять, и которым эта девушка владела также, как я владею мечом, сделало меня ее пленником.
И все же… за ней… Ее нужно предупредить!
Я крикнул, и может быть мой страх, смешанный с гневом (потому, что она меня околдовала), сделал так, что крик мой раздался по всему ущелью.
Из-за камня, на котором стояла Гатея, показалась мохнатая клыкастая морда огромной кошки. Зверь поднялся, широко расставив лапы по обеим сторонам ног девушки. Голова его поднялась, и желтые глаза взглянули прямо на меня. Он зарычал, и огромные кривые клыки его верхней челюсти ужаснули меня. Они были длинными, как кинжалы, но гораздо более страшными.
Гатея опустила голову и посмотрела на зверя. Я мог поклясться, что глаза ее не двигались, двигалась только голова. Их глаза встретились и долго смотрели друг в друга. Затем зверь спрыгнул на землю, обошел камень и встал между мной и девушкой, не сводя с меня желтых глаз. Но страшные челюсти его были закрыты. Я не сомневался, что она как-то могла влиять на этого ужасного хищника, заставлять его подчиняться себе. Возможно она так же смогла прогнать и птиц.
Рука
— Он… он ручной?.. — я нашел такую форму вопроса, которая не была вопросом в прямом смысле. Этот зверь не путешествовал с ней при переселении, значит он принадлежит этой земле. Но как она могла так быстро найти его и подчинить своей воле?
— Нет, не ручной, — она качнула головой. — Это означало бы, что воля его сломлена человеком. Так человек поступает с себе подобными. Животное знает, что я не причиню ему вреда — оно знает, что я искатель. Возможно, много лет назад предки этого животного знали других искателей и были им друзьями. Эта страна очень богата… — и руки ее сделали такой жест, как будто она видела нечто такое, о чем мечтала всю жизнь. Я видел возбуждение в ее глазах, а затем радость, дикую и свободную радость. — Если мы не будем грубо обращаться с этой землей, то она многократно отблагодарит нас. Только… — и тут глаза ее стали такими же дикими, как у зверя, — только люди не могут не прикладывать все силы, чтобы подчинить своей воле все, буквально все…
— Ты… а что ты сделала с птицами? — я не хотел спорить с ней. Я все еще был зол — немного потому, что она подчинила меня своей воле и не видела в этом вреда, а в основном потому, что она так просто прекратила нападение на меня и выручила из такой ситуации, из которой я не видел выхода.
— Я… нет. Это не предмет для разговора, Эльрон из дома Гарна. Живи со всеми живыми существами в мире и не старайся сделать их слугами и рабами.
— Птицы плохие слуги! — возразил я.
— Для нас, конечно. Я думаю, что они слуги древних злых сил. Возможно они оставлены для присмотра. В долине Тугнеса их тоже целая стая — хотя Забина хочет обнаружить, что они охраняют и куда они летают.
Меня поразило то, что я думал о том же самом, наблюдая за птицами. Неужели они обучены шпионить, доносить? Нужно ли предупредить об этом Гарна? Но я тут же представил его презрительную усмешку, когда я изложу ему все это.
— Мудрая Женщина, — сказал я, — она поделится своими знаниями, если узнает все?
— Если это послужит благу для всех, да, — кивнула Гатея. — Мы видели, как они наблюдают и улетают куда-то. Но напали они на человека первый раз. Ты чем-то разозлил их?
Я почувствовал раздражение от того, что она заподозрила меня в провокации.
Я просто стоял здесь и смотрел, как они летят к западу. Они почти все время сидят в лесу, смотрят за работой, а затем с криком улетают.
— Точно также они ведут себя и в долине Тугнеса. Может быть теперь они решили испытать свои силы. Мы должны предупредить всех, чтобы остерегались. Ведь эти птицы могут заклевать до смерти овец, даже коров. Выклевать глаз у человека… Взгляни на свой рукав.