Корона клинков
Шрифт:
Этан Брэк подумал, что сейчас гнев консула обрушится на сенатора, но Бестия только мрачно глянул на вошедшего и бросил сквозь зубы:
— Мы поговорили, хотя в плодотворности нашей беседы впору усомниться.
— Отлично, что вы закончили, — Тит Северус намеренно проигнорировал недовольный тон консула, — теперь самое время воздать должное трудам моего повара. Честное слово, он обладает столь чувствительным сердцем, что грозился покончить с собой, если его творения будут возвращаться на кухню не тронутыми. Господа, не дайте мне лишиться замечательного специалиста, угоститесь, не пожалеете. Особенно это касается тебя, Этан. За время экспедиции ты сильно похудел.
— Сушёной рыбы и пресных лепёшек вполне достаточно, чтобы не умереть с голоду, — подал голос эльф. — Но от угощения вынужден отказаться, я буквально валюсь с ног от усталости. С твоего позволения и разрешения господина консула я вас покину.
Он встал. Бестия не удостоил его ответом, сосредоточив внимание на кубке с вином, который вертел в руках. Если Второй консул и намеревался покинуть дом сенатора Северуса, то делать это одновременно с эльфом почитал ниже своего достоинства.
— Долг хозяина велит мне проводить гостя, — воскликнул Тит Северус.
Уже в холле эльф спросил:
— У тебя было ко мне какое-то дело. Если только речь не шла о…
— Что ты, — замахал руками сенатор, и доверительно понизив голос, произнес, — для меня самого появление Марка явилось полной неожиданностью.
— Выходит ты хотел поговорить о другом?
— Видишь ли, Этан, — Тит Северус помедлил, словно собирался с мыслями, — поговаривают, что в Серакских горах в окрестностях Лероны видели гарпий. Я очень хочу получить парочку и собираюсь подрядить тебя. Я уже подыскал прекрасного чучельника. Ни у кого в Рие ещё нет чучела гарпии, а я надеюсь украсить свою гостиную двумя. Ну как, я могу рассчитывать на тебя в этом важном и секретном деле? — глаза старого сенатора хитро блеснули.
Этан Брэк был весьма удивлён, хотя нельзя сказать, что именно это удивление было самым сильным за вечер. Тит Северус с исключительной настойчивостью добивается встречи, а в итоге все это оборачивается просьбой организовать для него пару чучел. За всё время их знакомства ни разу не было ничего подобного.
— Боюсь, что в ближайшее время я буду несколько занят, — осторожно ответил эльф. — И еще, гарпии осенью линяют, лучше подождать несколько месяцев, пока они не обрастут зимним мехом.
— Я понимаю, — закивал головой сенатор, — у тебя поручение Бестии, — он поднял руку. — Не говори ни слова, я не хочу слышать даже намёка. Все, вопрос снят. Но я скоро отбуду в Лерону по делам. Приглашаю тебя.
Тит Северус говорил короткими фразами, разбивая их многозначительными паузами, словно будничные слова и приглашения скрывали нечто большее, значительное и важное, о чем эльф должен был догадаться сам.
— Мой дом, моя карета, моя яхта всегда будут в твоем распоряжении.
Этан Брэк улыбнулся сердечной улыбкой и сказал:
— Никогда не сомневался в твоей гостеприимности, мой друг, однако в ближайшее время мне вряд ли посчастливится оказаться поблизости от Левантийской столицы.
— И все же не забывай об этом.
— Хорошо, я посещу тебя при первой же возможности. А теперь мне пора, жутко хочется спать.
— Да, да, — засуетился сенатор, — воспользуйся моим паланкином.
— Спасибо, дружище, — от души поблагодарил Брэк, — но скорость моих ног гораздо больше, чем у носильщиков, к тому же в Рие немало коротких путей.
Он попрощался с Титом Северусом и вышел в ночь. Чёрная карета Второго консула стояла на прежнем месте. Кучер, казалось, дремал на козлах, уперев лоб в руки с кнутом. Двое охранников о чем-то болтали в сторонке. Странно, подумал Этан Брэк, обыкновенно Бестия ездил с целым
Эльф неспешно с безразличным видом прошёл вдоль улицы и свернул вбок при первой же возможности. Он нимало не лукавил, говоря Титу Северусу о коротких путях в столице. Теперь он собирался воспользоваться одним из них. Переулок вывел его к оврагу, крутые, осыпающиеся склоны которого разделяли знаменитые Рийские холмы. Оставалось только проскользнуть через густо разросшиеся бузинные кусты, чтобы оказаться на старой заброшенной тропе. Многочисленные дожди подмыли каменистую дорожку, превратив ее в узкую и опасную козью тропу. Но даже козы остерегались пользоваться ею. Пробираться же по ней ночью мог решиться разве что сумасшедший. Этан Брэк сумасшедшим не был, зато он обладал замечательно развитым ночным зрением и бесценным опытом лазания по горам, в сравнении с которыми крутые холмы Лирийской столицы казались игрушечными. Без особого труда он спустился вниз, где по дну оврага бежал ручей, берега которого поросли могучими лопухами и крапивой. Перепрыгнуть его не составило труда. Эльф вышел на такую же узкую тропу, но столь крутую, что ему несколько раз приходилось хвататься за обнажившиеся корни старых ветел, посаженных здесь когда-то для укрепления склонов. Но дело того стоило: старая водовозная дорога вывела эльфа прямо на зады его собственного сада, а извлечь из потайного места ключ от калитки и отомкнуть замок было вообще минутным делом.
Кухонное окошко теплилось золотистым приветливым светом, это Торки дожидался возвращения хозяина.
— Что-то вы долго, я уж чуть не начал волноваться, — на его собственной конопатой физиономии (в столь поздний час и дома он мог позволить себе роскошь не маскироваться) тревога мешалась с облегчением.
— Все в порядке, — отмахнулся эльф, второй раз, усаживаясь на низенькую скамеечку, чтобы разуться.
Всю дорогу от виллы Тита Северуса он напряжённо размышлял, каким образом ему лучше, то есть с минимальными потерями, выйти из сложившейся ситуации. С Бестией все было просто: Брэк убьёт его при первой же возможности, хотя одним богам ведомо, когда эта самая возможность представится. И кто может поручиться, что Второй консул завтра, послезавтра или через неделю не даст приказ арестовать Торки? Предсмертное поручение Барса касалось господина Меллорна и вовсе не распространялось на его слугу. Методы, которыми велись допросы в департаменте Бестии, были хорошо известны. Да и у самого консула была репутация вполне подходящая, чтобы пугать непослушных детей. Все это означало, что в случае ареста Торки был обречён. Парень выложит все, что знает, его замучают и убьют. Нет, он просто не мог оставить своего фавна на растерзание Бестии, не говоря уж о том, какой вред это может принести делу. Поэтому он сказал:
— Мне помнится, кто-то у нас рвался попутешествовать?
Остроконечные уши Торки дрогнули как у собаки, услышавшей про долгожданную прогулку.
— Я, — отозвался он, — а вы, похоже, передумали оставлять меня в Рие.
— Передумал. Мне в дороге не помешает слуга: молодой, проворный и сообразительный. Ступай, уложи вещи, а потом пару часиков можешь поспать. На рассвете сядем на первый же корабль, который уходит в нужном направлении.
— А какое именно направление нам нужно? — весело поинтересовался Торки, который от радостного возбуждения чуть ли не приплясывал на месте.