Корона клинков
Шрифт:
Тит Северус выбрал на своём роскошном письменном приборе со множеством чернильниц различных форм и размеров нужную, отвинтил крышечку и черкнул несколько слов. Он подул на чернила, некоторое время обдумывал написанное, затем вдруг смял листок и со словами: «А, ерунда!» бросил его в камин.
— Конечно, принца у меня пока нет, — сказал он, отрываясь от созерцания сгоревшего пергамента, — но у меня, вернее у нас, он будет. Барс как нельзя лучше выбрал порученца. Ясень жизнь свою положит, а доставит мальчика. Нет, нет, не сюда, можешь не рассчитывать перехватить победу. После случая со слугой, ко мне он не пойдёт. Я полагаю, он приведёт его в столицу, к Флорестану.
— Почему ты так уверен,
— Ах, Марк, ты всегда останешься всего лишь сыном чиновника. Умение делать выводы, знание скрытых пружин и связей, что не лежат на поверхности — это не по твоей части. Ясень — дядя Аэция. Помнишь, император женился на эльфийской принцессе? Так вот, мой дорогой, принцесса та была сестрой нашего Ясеня.
— Так он из королевских Меллорнов?
— Именно. Но в Морозные земли он не пойдёт. Я достаточно хорошо знаю Эверетта, чтобы сказать, брат-бастард ему не нужен, более того, все эти шестнадцать лет он боится, что Ясень свергнет его с трона.
— Вы с Флорестаном получите принца и убьете его, — дёрнул щекой Бестия.
— Убивать мальчика? Зачем? Мы — не звери. Законного наследника великого завоевателя, который сможет надеть Корону клинков, надлежит беречь, словно зеницу ока.
— Флорестан никогда не посадит мальчишку на трон, — убеждённо проговорил Второй консул, — он не променяет родного племянника, который его полностью устраивает, на эльфийского ублюдка.
— Ошибаешься как в первом, так и во втором, — сенатор позволил себе снисходительно улыбнуться, — Первый консул серьёзно не доволен Ауроном. Тот слишком много пьёт и слишком тесно дружит с гладиаторами. Кроме того, принц-регент всё больше начинает проявлять самостоятельности, которую скорее следовало бы назвать самодурством. Его всё сложнее держать в узде. А в последнее время он всё чаще говорит о своём желании короноваться и стать императором. Но мы знаем, что он не сможет надеть Корону клинков. А вот сын Барса сможет. Мы — не дети, Марк, и прекрасно понимаем, никто не управляет империей в пятнадцать лет. Это просто невозможно. Принцу, или вернее сказать, молодому императору, понадобятся наставники, советники, воспитатели. Именно на долю этих людей выпадет ответственность управлять государством и вылепить из неподготовленного подростка настоящего правителя.
— Послушного своим наставникам, советникам и воспитателям, роль коих вы берёте на себя, как труп, — нехорошо усмехнулся Бестия, — полагаю, я правильно понял ваши планы? А дядя мальчика? Ясень не отдаст племянника вам с Флорестаном, чтобы вы сделали из него марионетку. Что вы планируете сделать с дядей?
— А вот он должен умереть, — спокойно заметил сенатор, — никто не может портить воспитание молодого императора.
— Но вы же друзья!
— Не мне тебя учить, Марк, у политиков не бывает друзей, зато могут быть те, кто мешает интересам империи.
Неожиданная откровенность сенатора обескуражила и даже напугала Бестию. Старый лис никогда не стал бы посвящать его в свои планы, если только… нет, исключено! Бешенство, растревоженное неудачей с фавном, всколыхнулось горячей волной, бросилось в голову.
— Как бы ты сам не умер прежде твоего приятеля-эльфа, — зло проговорил он, — того, что ты наболтал тут, хватит с избытком, чтобы быть казнённым за государственную измену. Я служу законному правителю Лирийской империи, которого вы с Флорестаном хотите свергнуть. Теперь попытайся убедить меня, что это была стариковская болтовня.
— Государственная измена! Какие громкие слова, можно подумать, ты сам гоняешься за мальчиком с какой-то иной целью. Тебе не хуже меня известно, что Аурон не сможет короноваться Короной клинков. Он убьет брата.
—
— Очень скоро ты перестанешь быть Вторым консулом, Марк, — будничным тоном ему сообщил Тит Северус, — на ближайшем заседании Сенат временно приостановит твои полномочия. Пока.
Бестия просто оторопел от подобной наглости.
— Может, поделишься со мной способом получать столь точную информацию, находясь под арестом в запертой комнате? — с издёвкой поинтересовался он.
— Охотно, будущий экс-Второй консул, охотно, — сенатор встал, прошуршав шёлковым кумейским халатом, — собственно, никакого секрета тут нет. Ты сам клирик, и не можешь не знать этот старый безотказный способ, — он как бы невзначай остановился у камина и протянул руки к огню. — С твоей стороны было очень любезно оставить меня в моих покоях и крайне неосмотрительно.
Консула осенило.
— Неужели, пламенеющие письма?
— Они, они родимые, — подтвердил Тит Северус. — Сам понимаю, баснословно дорого, а что делать? В экстренных ситуациях, подобно нашей, они совершенно незаменимы. Да и какова цена золота в сравнении с ценой жизни!
Естественно, Марк Луций Бестия прекрасно знал это средство связи. Но пламенеющие письма были столь редки, что большинство обывателей считали их выдумкой, а он сам даже не подумал, что в арсенале сенатора может оказаться столь экзотическая вещь. Дело всё было в чернилах, состав которых оказался чрезвычайно сложным и опасным в изготовлении из-за обязательного ингредиента — драконьей крови. Бестия знал пару магов, что изредка готовили пламенеющие чернила. Список тех, кто в процессе колдовства сгорел заживо, был гораздо длиннее. Стоило написать что угодно пламенеющими чернилами на пергаменте или на новомодной бумаге, произнести имя адресата, а затем сжечь, и в то же мгновение послание возникало в любом источнике пламени получателя. Не требовалось ни сложных заклинаний, процедур или простого сосредоточения, отправить пламенеющее письмо было под силу даже ребёнку.
— Вчера я послал Флорестану донесение обо всех твоих художествах в Лероне и уже получил ответ, — сенатор посматривал на собеседника со сдержано довольным видом.
— Блефуешь, — сощурился Бестия, у него ещё теплилась слабая надежда, что Тит Северус ведёт хитрую игру, старается потянуть время.
— Ничуть не бывало. Это не в моих привычках. Вот можешь убедиться.
Он прошептал парольное слово и несколько театральным жестом протянул руку к огню. Тут же в пламени соткался свиток пергамента с горящими письменами. Бестия наклонился пониже, он сразу узнал почерк Флорестана. Первый консул писал чётко и убористо, но любил украшать заглавные буквы завитушками. Без сомнений, документ в камине подлинный. От волнения Бестии пришлось дважды перечитать пламенеющие строки. Так и есть, подготовлено специальное решение Сената о временном приостановлении его полномочий Второго консула, а он сам будет вызван в Рию для дачи объяснений перед Государственным советом. Причина — самоуправство и превышение власти в личных целях.
Ладони Бестии стали влажными от пота.
— Что там внизу? — хрипло спросил он. Нижняя часть свитка оставалась не развёрнутой.
— Так, всякая мелочь личного характера, — небрежно бросил Тит Северус, — во всяком случае, к тебе она не имеет никакого отношения.
— И всё же я хочу взглянуть.
— Нет.
— Надо было тебя запереть в винном погребе, — ярясь от бессилия, прошипел Бестия и плюнул в камин, — а ещё лучше, задавить сразу, как клопа.