Корона Меднобородого
Шрифт:
Дальше искать Амелию не стали и направились в сторону Сите к собору Парижской Богоматери. Вот большая улица, впереди вроде бы мост, а над крышами домов виднеются традиционные две башни готических соборов.
Не дошли самую малость.
— Не вы ли будете господа Ласка и Вольф? — спросил встречный мальчишка.
— Мы.
— Ваши друзья и дама ждут вас в нашей таверне.
Таверну господа живописцы выбрали итальянскую. В Париже сложно найти заведение не с французской
Вместе с Бенвенуто и Фантуцци за столиком сидела Оксана.
— Ты как тут? — спросил Ласка.
— Да я что-то заревновала и сорвалась вслед за вами.
— И? — спросил Вольф, — Они прошлись по борделям, и он тебе ни разу не изменил?
— Прошлись они, как же. Бенвенуто вообще сидел на жопе ровно.
Ласка разочарованно посмотрел на итальянца, но тот не устыдился и глаз не отвел.
— Нашли мы ее, — сказал Бенвенуто.
— Где? Как?
— Прямо там что ли? — спросил Вольф, — А мы весь Город обегали.
— Портрет Амелии так понравился девкам, что они попросили их всех нарисовать, — сказал Фантуцци, — Мы сторговались, что они рассчитаются натурой и найдут нам Амелию. Бенвенуто набросал еще одну копию портрета, и маман отправила по соседям вышибалу и мальчишку-уборщика.
— Ага. Я сидел, полдня рисовал девок… — начал Бенвенуто.
— А я принимал оплату, — закончил Фантуцци, отодвинулся от стола и помахал пустой тарелкой как веером над гульфиком.
— Где она? — спросил Ласка.
— Во Дворе Чудес, — Бенвенуто перестал улыбаться, — Переходим к плану Б, если он у вас есть.
— Господи, там дел на полчаса. Просто зайти и выйти, — сказал Ласка.
Оксана хихикнула.
— Что? — не понял Ласка.
— Так мой муж говорил, — ответила Оксана по-русски, чтобы Бенвенуто не узнал, что она замужем.
— И чем кончалось?
Оксана так рассмеялась, что даже затруднилась с ответом. Несколько раз пыталась что-то сказать и захлебывалась смехом.
— Я правильно понимаю, что это были истории с хорошим концом?
Оксана чуть не упала под стол.
— Что вы ржете? — спросил Вольф.
— Мужа вспомнила, — ответила Оксана, устав смеяться, — Конец у него был отменный, да. Фантазии никакой, — она стрельнула глазками на итальянца, но…
Она увидела, как покраснел Ласка, и снова захохотала, оборвав воспоминания.
— Там прямо сильно опасно? — спросил Вольф.
— Там не просто опасно. Это самое лютое и злое место в Париже, — ответил Фантуцци, — Туда приличные люди не ходят, а если ходят, то не возвращаются.
— Мы неприличные, — сказал Ласка, — Мы зайдем.
Вольф наступил ему на ногу и сказал, обращаясь к живописцам.
— Я вам очень благодарен за помощь. Возвращайтесь в Фонтенбло, а мы тут перейдем к плану Б и до завтра закончим.
—
— С Божьей помощью, — сказал Ласка.
— Тогда мы пойдем, заночуем…
— Нет! — возмутилась Оксана, — Вы пойдете, сядете на отдохнувших коней, дадите шпор и до заката уже будете там, где мы ночевали по пути. Нечего вам ночевать в борделе! Кому-то еще Анну д’Этамп рисовать!
— Верно, — ответил Фантуцци, — У меня яйца уже пустые.
— У меня полные, что аж звенят, — сказал Бенвенуто.
— Сними-ка тут комнату ненадолго, — обратилась к нему Оксана, — А то расплещешь по дороге.
— Расскажешь историю со счастливым концом? — спросил Вольф.
Фантуцци задремал в уголке, Бенвенуто с Оксаной поднялись наверх. Вольф заказал пасту с тертым сыром и по добротному куску мяса без всякой требухи.
Ни один, ни другой итальянец не знали, насколько на самом деле опасен Двор Чудес и что он вообще такое. В любом городе есть какие-нибудь опасные кварталы, и все равно там каждый божий вечер шарятся какие-нибудь охотники за приключениями.
— Ты рискнешь полезть в такое место? — спросил Вольф, едва сделав заказ.
— Бога там определенно нет, — ответил Ласка.
— И твоего бати там тем более нет, — добавил Вольф, — Но это не повод…
— Да ладно. Ты сам сказал. Там нет ни Бога, ни Устина Иванова сына. Там совершенно нечего бояться.
— Ты как-то говорил, что хорошо вдохновленная толпа поросят может затоптать льва.
— Затоптать может. Испугать — нет.
Фантуцци дремал. Ласка и Вольф строили планы. Подавальщик принес пасту с мясом и кувшин вина.
— Сам посуди, — сказал Ласка, доев последнюю крошку, — Мы не собираемся их там убивать, жечь и грабить, захватывать их двор или скидывать их атамана. Нам просто нужна одна девушка. Я ведь верно понимаю, что Колетт продала Амелию не в жены какому-то авторитету?
— Верно.
— Как бы там ни было опасно, но там живут люди, не убивают друг друга почем зря и рассчитываются монетами. Наверняка они имеют дела снаружи двора, например, еду им точно надо покупать. Мы просто выкупим Амелию, просто за деньги. У нас ведь остались папские дукаты?
— Остались, но я знаю, что представляют собой подобные дворы чудес в Европе. Нам нужен какой-то более осторожный план. Нельзя просто взять и зайти во Двор Чудес. Я-то может, и унесу ноги, но тебя жалко. Ты уже слишком много прошел на пути к живой воде, чтобы вот так на середине пути умереть от руки каких-то разбойников.
— Я заходил к Сулейману Великолепному и к Папе Римскому. И к разбойникам тем более зайду, не склонив головы.
— Разбойники, в отличие от королей, не справедливые и не мудрые. Скорее всего, нас даже слушать не будут, сразу убьют.