Корона Судьбы
Шрифт:
– Тройка и бесконечность ближе, чем вы думаете, – говорит Альфи. – Это магия экспоненциального роста. Посмотрите на три в третьей степени – это 27. А потом 27 в третьей степени? Это 19 683. А 19 683 в третьей степени – это… – Он умолкает, считая. – Э-э-э… это что-то вроде 7 625 597 484 98. Возведите это в третью степень и… бугагашенька! Вы в мгновение ока приближаетесь к бесконечности!
Но Адалин нисколько не убеждена.
– Альфи, – говорит она. – Никто не
Альфи явно сомневается, что существует нечто, способное противостоять силе математики.
– А кто или что такое Создатель Хаоса? – спрашивает он.
– Это я, – произносит голос, и перед нами появляется офисный стол, парящий в пустоте.
На первый взгляд в нём нет ничего особенного. Это совершенно обычный деревянный стол, парящий в безвоздушном пространстве. На нём высятся аккуратно сложенные стопки бумаг, на которые, похоже, совершенно не влияет тот факт, что они дрейфуют в бесконечной пустоте.
Однако за столом, в парящем офисном кресле, сидит маленький человечек.
– Извините, что опоздал, – говорит он, снимая очки в проволочной оправе, чтобы посмотреть на нас. – Ваше прибытие породило гораздо больше бумаг, чем я ожидал. – Он протирает очки лоскутком серой ткани. – В досье сказано, что прибудут три целых пять десятых доноров, но я вижу только троих.
Доноры?
Брюс прочищает несуществующее горло.
– Одна фейри, два человека и я.
Мужчина снова надевает очки и смотрит в свои записи. Он одет, как папа в рабочий день. Тщательно отглаженный костюм. Волосы короткие, аккуратно подстриженные на затылке и на висках. Но на этом сходство заканчивается. Начнём с того, его рубашка без единой складочки. Очевидно, он гладил её не впопыхах, одновременно запихивая в себя завтрак. А ещё на нём стильный галстук в маленькие стрелки, указывающие в разные стороны.
– Кто этот человек? – шепчу я Брюсу.
У Горгомота есть Корона Судьбы и Рубиновое кольцо, и ужин всего через четыре с половиной коротких часа. Мы парим на камне посреди бесконечной Вселенной. У нас нет времени на стильные галстуки.
– Не шепчитесь! – неожиданно одёргивает нас мужчина, отрываясь от своих записей. – Разве вы не видите, что я пытаюсь думать?
– Мы действительно в космосе, мистер Хаос? – спрашивает Альфи.
Мужчина снимает очки и смотрит на Альфи.
– Афраз Низами, я не ошибся?
Альфи сияет.
– Можно просто Альфи.
Создатель Хаоса постукивает пальцем по лежащим перед ним документам.
– В твоём досье сказано, что ты умён, Афраз, – говорит он. – По крайней мере, по человеческим
Глядя на Альфи, можно подумать, будто ему только что сказали, что нет смысла изучать теорию графов – раздел дискретной математики. Создатель Хаоса возвращается к чтению.
Мама говорит, что смешных вопросов не бывает, и я считаю, что это особенно верно, когда вы балансируете на скале в море бесконечной тьмы.
– То есть вы подтверждаете, что мы на самом деле в космосе?
Создатель Хаоса закатывает глаза.
– А ты, должно быть, Уэнсдей Элизабет Уикс. В твоём досье написано…
Увы, я имела несчастье присутствовать не на одном разговоре родителей с учителями, и потому знаю: иногда лучше быть в неведении о том, что написано в вашем досье.
– Разве нельзя просто нам помочь? Нам нужно вернуться в Царство Людей. Есть жутко злой король гоблинов, Горгомот Нечистый, который…
– Великолепно! – Создатель Хаоса хлопает в ладоши. – Просто великолепно!
– Но я даже не сказала вам…
– Ты сказала достаточно. – Он глубоко, самодовольно вздыхает. – Хаос распространяется. Нет ничего лучше, чем удовольствие от хорошо выполненной работы.
– То есть вам всё равно? – требовательно спрашивает Адалин. – Но ведь Горгомот…
– Конечно, мне не всё равно – обиженно отвечает человечек. – Вы хоть отдаёте себе отчёт, сколько работы требуют мои алгоритмы? Или вы думаете, что расширение Вселенной ускоряется само по себе?
– Подождите, – говорит Альфи, – так это вы отвечаете за расширение Вселенной?
Маленький человечек сияет.
– И ещё за эволюцию хаоса.
– Вы имеете в виду, что если бабочка машет крыльями на одной стороне планеты, она может вызвать шторм на другой? – уточняет Альфи.
Создатель Хаоса хмурится.
– Так называемый эффект бабочки больше связан с нелинейным воздействием, казалось бы, несущественных событий на сложные системы. Но моя работа – это нечто большее. Тёмная энергия, тёмная материя, бесконечный голод энтропии…
– Тёмная энергия? – Глаза Альфи загораются. – Неужели это правда?
– Эй! – перебиваю его я. Потому что, если позволить Альфи начать разгадывать тайну неизвестной энергии, ответственной за ускорение расширения Вселенной, мы проторчим здесь весь день. – Мне ужасно не хочется мешать научной вечеринке, но у нас есть корона, которую нужно найти; лягушка, которую нужно спасти; и ужин, на который нужно попасть вовремя. Так что если бы вы могли просто отправить нас обратно в Царство Людей…
Конец ознакомительного фрагмента.