Коронный разряд
Шрифт:
Словно и вправду — желая вернуть разум и честь брату.
— Давайте попробуем, — коротко кивнула Ника.
— Итак, вы спасли ему жизнь. А он сделал так, что с вашей семьей перестали вести дела, верно?
— Нас полностью игнорировали. Словно экономическая блокада, словно мы прокаженные! Вы не понимаете, каково это!
— Ника, — со скрытой яростью и предупреждением произнесли справа. — Мы пережили уничтожение нашего города и родного дома. Давайте не будем обсуждать, что мы можем понять, а что нет?
— Приношу извинения, — прикрыла
— Вы забыли добавить, что вас стали считать вассальными кому-то определенному?
— Мы — свободный род! — Гордо подняла Еремеева подбородок. — Это невероятное оскорбление.
— И этому человеку вы спасли жизнь, — закачали головой сестренки.
— К сожалению, это так. — Выдохнула девушка.
— Вы жалеете сейчас об этом поступке? — Внимательно смотрели на нее две пары глаз.
— Н-нет, — все же призналась Ника. — Просто, мне обидно, понимаете? Я же не желала ему ничего плохого! Почему?!
— Не пробовали его спросить, почему?
— Кого? Тринадцатилетнего мальчишку?
— Вам же не мешает это обвинить его во всех бедах. — логично попеняли ей.
— Мы думали… — Облизала Ника губы. — Отец думал, что за ним кто-то есть. Он не хотел ни с кем это обсуждать. Отец сказал, что время вновь продемонстрирует нашу независимость и состоятельность, как свободного рода. И все вернется, как было.
— Но вы приходили к нам сами, по своей инициативе.
— Да… — Ответила Ника, не заметив странной осведомленности сестер.
— Увидели с другой, потеряли талант. Мы сочувствуем вашему несчастью. Но, давайте скажем честно, в этой любви и в ее падении не было вины Максима?
— Но почему он так себя повел… — Тихо прошептала девушка, понурив голову. — За что наказал наш род…
— Ника, а вы хорошо помните события на турнире? — Спросила Тоня.
Кажется, справа все-таки была она.
— Да… Это было давно, но — да. Такое не забывается.
— Вы выступали в первый день?
— Верно. Нас поставили на четвертый, но потом я смогла договориться с Долгоруким Игорем… — Начала было Ника, однако вынуждена была признать иной вариант, в который поверила пять лет назад, но отказалась помнить после всех бед, ею пережитых. — Говорят, Максим попросил переставить нас на первый день.
— Как мне по секрету сказал один источник, — зашептала Катя. — Но это никому не надо говорить! Потому что приличные девочки не должны об этом знать!
— А? — Непонимающе повернулась к ней Ника.
— Всех, кто не выступал в первый день, быстренько прогоняли через судейскую коллегию, — смотрели на нее слишком взрослые глаза. — Никакого зала, никаких высокородных свидетелей. Как вы думаете, если кому-нибудь из чужих великих князей понравилась бы девочка-целитель из свободного рода, что было бы с ней дальше?
Ника поежилась от этого колючего взгляда. Ответ у нее был, и ответ ей не нравился.
— Я благодарна Максиму, — холодно ответила Еремеева. — Но
— Хорошо, — покладисто ответили ей. — Тогда давайте перейдем к трагедии на финише? Вы разумеется, знаете, на чьем вертолете прибыли преступники, которые взорвали плотину?
— На нашем, — ворохнулся холодный ком в животе у Ники. — Но расследование показало, что мы тут не при чем. Наших людей из спасательной команды подло отравили и захватили вертолет.
— Моя милая девочка, — тихо вздохнула Катя, выговаривая как старшеклассница — первоклашке. — Столько разозленных князей… Убитые наследники… В таких делах всегда и все при чем. Особенно такой слабый род, как ваш.
— Нас оправдали! — Жестко стояла на своем Ника.
— Видите ли, Ника, — мягко сказали ей с другого края. — Так получилось, что кроме денег, команда-победительница получала весьма солидный приз…
— Я помню, — кивнула она. — Какое это отношение…
— И весь этот выигрыш, — оборвали ее, мерно продолжая свой рассказ. — Команда отдала Максиму. Князья обещали построить для победителя гидростанцию и горно-обогатительный комбинат… Максим поменял их у князя Долгорукого на иные заводы и иные предприятия, если вам интересно… Но, помимо этого, было еще месторождение алюминия, ради которого и строились эти ГОК и ГЭС. Их со своей стороны предоставил цесаревич династии Рюриковичей, великий князь нашей Империи. Только Максиму уже не нужна была эта руда, раз он не сможет сам добывать алюминий. Однако и обмен тут тоже не уместен — потому что в нем был не заинтересован сам принц…. Тогда Максим отдал это месторождение владельцу обратно, с просьбой защитить маленький, но очень храбрый род…
Ника дернулась и не веря посмотрела на девочку.
— …который не побоялся встать против довольно мерзкого рода князей Голицыных и угрожать им ножом. Который спас его жизнь. Принц принял его подарок.
— М-ма-максим от-дал..? — Вцепилась в чашку с чаем пальцами Ника и одним глотком ополовинила чашу.
— Ваш покровитель, столь высокий, что позволяет вашему роду существовать — не Максим, а цесаревич Сергей Дмитриевич, которого он попросил. Беда в том, что князья весьма мстительные личности, и от блокады вас уже не мог спасти никто. Они же не нарушали просьбу принца, когда просто не хотели с вами работать…. Но вы ведь, как доподлинно мне известно, не голодаете?
— Н-не голодаем…
— Вы живы и здоровы? Вы не гниете в канаве после визита убийц взбешенных князей, которым очень был нужен любой виновник? Вас не полосуют на ломти в пыточных Голицыных? Вы ведь счастливы, если прислушаться к себе?
— Наверное… — Пошла кругом голова у Ники.
— А что до свободы рода, — иронично посмотрели на нее. — Вам было достаточно сказать об этом Голицыным.
— Но нас бы убили…
— Зато все бы в империи точно знали, что эти трупы — свободный род! — С пафосом и с грустным весельем сказали ей…