Коронованная любовью
Шрифт:
Затем она направилась к парадной двери, где стояла ее дочь.
— Вы вернулись, мама! — воскликнула Хиона, что, конечно, было несколько излишне. — Как долго вас не было!
— Я боялась, что ты тревожишься, дорогая, — сказала принцесса Луиза, целуя ее в щеку.
Больше она ничего не добавила, но Хиона посмотрела на мать с непонятным ей самой испугом, а затем последовала за ней в гостиную, где Хлорис как раз убрала шитье, чтобы подбежать к
— Хиона так беспокоилась из-за вас, мама, — сказала она, — но я уверена, что вы задержались по какой-то важной причине.
Принцесса Луиза сняла пелерину, облегавшую ее тонкую фигуру, и отдала Хионе положить на ручку кресла. Потом села, и Хлорис, встревоженная ее молчанием, посмотрела на мать с некоторой робостью.
— Что случилось, мама? Скажите же нам! — нетерпеливо потребовала Хиона. — Пока я ждала вас, у меня возникло чувство, что случилось что-то плохое.
— Нет… во всяком случае, я надеюсь, что нет, — сказала принцесса Луиза.
Хиона не спускала глаз с материнского лица и, пока принцесса как будто искала нужные слова, опустилась на колени рядом с ее креслом.
— Но что случилось, мама? — спросила она тихим голосом.
— Мне было трудно, — принцесса запнулась, — но, девочки, вы поймете, когда я скажу, что ее величество была очень категорична.
— В чем? — отрывисто спросила Хиона.
Принцесса Луиза тяжело вздохнула и только тогда сказала:
— Король Славонии Фердинанд попросил у королевы, разумеется через своего посла, найти ему английскую супругу, чтобы разделить с ней трон.
Принцесса сказала это таким тоном, что и Хлорис, и Хиона уставились на нее широко раскрытыми глазами.
Наступило тягостное молчание, которое прервала Хлорис, сказав быстро:
— Ее величеству известно, что я помолвлена?
— Помолвка официально не объявлена, и вначале ее величество полагала, что в интересах всех о ней следует тактично забыть.
Хлорис вскрикнула, и по комнате словно прокатилось звенящее эхо.
— Бы хотите сказать… мама… что она… Требует, чтобы я… не выходила за Джона?
— Ее величество дала мне ясно понять, — сказала принцесса Луиза, — что в интересах британской политики поддерживать независимость маленьких балканских стран, а славонский посол сообщил ей, что королю Фердинанду вряд ли это удастся, если он не заручится поддержкой Великобритании, доказательством чего стала бы английская супруга.
Хлорис снова вскрикнула.
— Но я же… выхожу за Джона… Она же согласилась, что я могу выйти за Джона! Я скорее…
Ее голос надломился, и принцесса Луиза поспешила сказать:
— Успокойся, Хлорис! Я убедила ее величество, что ты не можешь нарушить данное слово, как и она — взять назад свое разрешение, но это было… нелегко.
Она вздохнула, словно ей было мучительно вспоминать, насколько трудно это было. И Хиона нежно сжала руку матери.
— Она была не добра с вами, мама?
— Нет, но только не желала ничего слушать, и мне на минуту показалось, что я не сумею спасти Хлорис.
— Но вы же… спасли меня? Я могу… выйти за Джона? — настойчиво спросила Хлорис.
Ее мать кивнула.
— Ах, благодарю вас, благодарю вас, мама! Но как могла королева принять такое жестокое… такое ужасное решение — разлучить нас?
— Но ведь тебе известно, — негромко ответила принцесса Луиза, — что ее величество заботит только политическое положение в Европе.
— Политика политикой, — возмущенно сказала Хиона, — но мы ведь живые люди, и у королевы нет права обращаться с нами, как с марионетками, которых дергают за ниточки по ее приказу!
Принцесса Луиза перевела взгляд со старшей дочери на младшую, сидевшую у ее ног.
— Я знаю, что ты чувствуешь, дорогая, — сказала она, — но пойми, честь принадлежать к королевскому дому сопряжена с обязанностью ставить долг превыше всего.
Хиона уже не раз это слышала и сказала просто:
— Но вы же спасли Хлорис, мама, и это замечательно! Вы так умны.
— Очень-очень умны, — повторила Хлорис, утирая слезы, которые заструились по ее щекам при одной мысли о том, что могло бы произойти.
— Да, тебе ничто не угрожает, и ты можешь выйти за Джона, — сказала принцесса Луиза. — И, любовь моя, королева обещала оплатить твое подвенечное платье и другие туалеты.
Теперь Хлорис вскрикнула от восторга, бросилась к матери, обняла ее за шею и нагнулась поцеловать.
— Как вы умны, мама! — сказала она. — Как вам удалось? Я никогда не сумею выразить всю свою благодарность, и я знаю, как будет вам благодарен Джон.
Принцесса словно бы не разделяла радости своих дочерей, и Хиона спросила:
— Но что случилось, мама? Я вижу, вас что-то все-таки тревожит.
Принцесса Луиза посмотрела на пальцы Хионы, сжимавшие ее руку, и сказала мягко:
— Ты права, Хлорис я спасла, но ее величество по-прежнему намерена спасти независимость Славонии.