Короткая история Бунги
Шрифт:
В этот момент подошел задержавшийся Демидка.
– А какой он был величины? – спросил он, с интересом разглядывая находку.
Археолог встал и показал рукой высоту.
– Этот был совсем молодой, размером примерно с крупного теленка. Как вы, получается. А вот его родители были… Ну, какие-то такие, – и он вытянул руку высоко вверх, – Представляете, когда-то очень давно небольшие стада таких носорогов бродили по этим местам…
Мальчики переглянулись, пытаясь представить, как выглядела их родная земля в те далекие времена.
Следующий
Солнце уже клонилось к горизонту, когда их поиски проходили в самом устье небольшой речки с крутыми берегами.
Демидка, наблюдая за тем, как археолог осторожно очищает очередную находку, вдруг спросил:
– А почему он умер, этот маленький носорог? Почему он умер таким маленьким?
Андрей Петрович поднял глаза к обрывистому берегу. Его взгляд стал отрешенным, словно сквозь пелену тысячелетий перед ним начали проступать картины далекого прошлого. В этот момент казалось, что время остановилось, соединяя воедино настоящее и древность, когда по этим берегам бродили удивительные животные ледникового периода…
Глава 2 Первое лето Бунги
Высокие травы древней степи колыхались под напором тёплого ветра, словно волны зелёного моря. Яркие цветы – то лиловые, то жёлтые, то белоснежные – покачивались на своих стеблях, наполняя воздух сладким медовым ароматом. В этом бескрайнем просторе, среди пышного разнотравья, неторопливо двигались пять массивных фигур. Среди них была еще одна – совсем небольшая – недавно родившийся детеныш.
Маленький Бунга, едва достигавший размером собаку, но весивший значительно больше, жался к теплому боку своей матери. Её огромное тело, покрытое густой длинной шерстью цвета осенней серости, служило ему надёжной защитой от любых опасностей. Малыш то и дело останавливался, чтобы понюхать особенно привлекательный цветок или пучок сочной травы, а его короткая, ещё детская шёрстка отливала золотом в лучах летнего солнца.
Мать-носорог никогда не отходила от своего детёныша дальше, чем на несколько шагов. Её чуткие уши постоянно двигались, улавливая малейшие звуки, а маленькие глаза внимательно осматривали окрестности со своей внушительной высоты. Когда Бунга слишком увлекался исследованием очередного куста и отставал, она мягко подталкивала его своей массивной мордой, бережно направляя в нужную сторону.
Их неспешное продвижение по степи больше напоминало прогулку. Тяжёлые ноги матери-носорога, толщиной со ствол молодого дерева, оставляли в траве широкую тропу, по которой следовал маленький Бунга, пока ещё неуклюжий и неуверенный в своих движениях. Время от времени он издавал тихое посапывание, словно спрашивая у матери разрешения остановиться и попробовать особенно аппетитный пучок травы.
Массивное тело матери отбрасывало густую тень, под которой Бунга находил прохладу в самые жаркие часы дня. Когда детёныш уставал, она замедляла свой шаг ещё больше, позволяя ему передохнуть. В такие моменты она могла часами стоять неподвижно, охраняя своего малыша, возвышаясь над степными травами подобно живой горе.
В эти первые дни жизни мир казался Бунге безопасным и прекрасным местом, наполненным удивительными запахами, звуками и ощущениями. Рядом с могучей матерью он чувствовал себя защищённым от любых невзгод, не подозревая о тех испытаниях, которые ждали его впереди.
В
Мать Бунги, которой едва исполнилось пятнадцать лет, была самой молодой среди взрослых носорогов стада. Её первенец появился на свет в самом начале лета, когда степь расцвела всеми красками и наполнилась сочными травами. Как и все молодые матери, она была особенно внимательна и заботлива к своему детёнышу, постоянно прислушиваясь к его тихому сопению и следя за каждым неуверенным шагом.
Старая Рунга наблюдала за тем, как растёт малыш Бунга. Она знала, что первые три года жизни будут временем самого быстрого роста для детёныша. За этот короткий срок он должен набрать достаточно сил и веса, чтобы выжить в суровых зимних условиях степи. Затем наступит период более медленного роста, словно передышка перед следующим рывком развития после пяти лет.
Взрослые носороги возможно помнили в глубинах своей памяти, как сами проходили через эти этапы взросления. К семи годам молодой носорог уже считался подростком, способным самостоятельно защищаться от хищников, но всё ещё нуждающимся в поддержке стада. Полная зрелость наступала только к пятнадцати годам, когда шерсть становилась особенно густой и длинной, а рост и рог достигали своего максимального размера. Жизнь шерстистых носорогов была неспешной и размеренной, как и подобает существам, способным прожить до семидесяти лет. Они бережно передавали своим детёнышам знания о безопасных тропах через степь, о местах с самой сочной травой и чистой водой, о признаках приближающейся опасности. Каждый взрослый носорог в стаде участвовал в воспитании молодняка, создавая вокруг детёнышей надёжный круг защиты.
В эти летние дни Бунга только начинал познавать мудрость своего древнего рода. Он ещё не знал, что его вид пережил множество климатических изменений, научился выживать в самых суровых условиях, и что густая шерсть и мощный рог, которыми природа наградила его предков, помогали им процветать в этих бескрайних степях на протяжении многих тысячелетий.
Глава 3 Осенние туманы
Осень окутала древнюю степь серой вуалью дождей и туманов. От великой реки, которая медленно катила свои темные воды вдали, по утрам поднимались молочно-белые облака влаги, стелились над пожухлой травой, цеплялись за редкие кусты и деревья. Ветер гнал по небу, совсем близко к земле, тяжёлые тучи, и они роняли на землю множество холодных капель, превращая почву в вязкую жижу.
Бунга, подросший за лето, теперь весил как годовалый телёнок тура, хотя ростом всё ещё напоминал крупную степную собаку. Его детская шёрстка начала удлиняться, готовясь к приближающимся морозам, но все еще оставалась недостаточно теплой и теперь он, в некоторые особо промозглые дни, чувствовал холод. Маленький носорог трусил за своей матерью, стараясь держаться в середине небольшого стада, направлявшегося к небольшой реке на водопой.
Накануне стадо носорогов двигалось вдоль великой реки, чьи воды, тёмные и глубокие, хранили память миллионов лет. Подобно времени, река текла неспешно и величественно, унося в своём потоке опавшие листья, сломанные ветки и целые стволы деревьев, а также истории бесчисленных существ, живших на её берегах. Она была свидетельницей рождения и смерти целых видов, видела, как менялся климат и ландшафт, как одни животные сменяли других в бесконечном круговороте жизни.