Короткая ночь

Валин Юрий Павлович

И дальше везло младшему лейтенанту Чмурнову - когда взяли по чистому наитию в Ручейках связного немецкой разведгруппы. Отныне считался товарищ Чмурнов артиллеристом, к бойцам и командирам относился с уважением, лишними подозрениями не изводил, может оттого и особых происшествий в формирующемся истребительно-противотанковом полку не имелось. Народ, конечно, разный, иной раз и несознательность проявят. Но в штрафную роту артиллеристы уходили редко. Везло с этим...

...Прорыв немцев был внезапен - эсэсовские дивизии обошли город, ворвались с севера.

Затыкать дыру было

нечем, успели перебросить два истребительно-противотанковых полка, огромный город проглотил и наши резервы, и поредевшие немецкие штурмовые колонны. Сражение рассыпалось на отдельные очаги: бились за отдельные улицы и огромную центральную площадь. Сергей метался с двумя орудиями, оставшимися от второй батареи. Глухо звенели копыта упряжек по разбитой мостовой, летели мутные брызги из огромных мартовских луж...

– Навались!
– выкатывалось орудие на прямую наводку, торопливо громыхали дивизионные трехдюймовки. Два-четыре выстрела, на передки и деру. За спиной перекресток накрывали немецкие минометы, визжали осколки, ржали, уносясь прочь, ошалевшие кони. Лейтенант Чмурнов толком и не командовал - расчеты сработались, наводчики, даже молодой Самойленко, оказавшийся в первый раз в бою, работали за совесть. Оставалось прикрывать их из автомата, стрелков имелось мало, штабная батарея и вообще полк непонятно где. Сергей строчил по показывающимся немцам, единственный "ручник" артиллеристов вставлял экономную убедительную строку - эсэсовцы в грязно-белых и камуфляжных куртках исчезали...

...У разбитой машины столкнулись с десятком бойцов гарнизонной бригады НКВД - те спешно набирали патроны из вскрытых цинков. Пихая пачки в карманы полушубка, Сергей спросил:

– Что с ситуацией, славяне? Связь есть?

– От батальона отрезаны, товарищ лейтенант, - пояснил старшина с раскорябаным, черным от запекшейся крови, подбородком.
– Вроде бы, приказано из города на северо-восток выходить. Но у нас подтверждения приказа нет.

– Собирай наших в округе, пробиваться будем...

Вышли. Без единого снаряда, с неисправным орудием, но вышли. У переправы через Северский Донец накрыло бомбежкой. Раненые почти все погибли - прямо у упряжки рвануло. Эх, Самойленко, такой уникальный наводчик бы вырос...

Самого Сергея чиркнуло по спине, длинно, но неглубоко, видимо, полушубок спас. Свои артиллеристы проводили до санбата, пришлось ждать - раненых из пробивающихся из окружения было море...

Лежал ранбольной Чмурнов на пузе, скрипел сеткой койки, писал письма и разговоры с товарищами по палате разговаривал. Кормили и лечили сносно, но госпиталь был так себе - в библиотеке полторы книжки. Об этом откровенном недостатке Сергей имел доверительную беседу с начальником госпиталя. Дня через три привезли школьную библиотечку, дополненную всяким случайным, в основном сельскохозяйственными брошюрками. Ну, тоже хлеб, лучше, чем бездельем маяться...

Орден лейтенант Чмурнов получил, уже вернувшись в полк. Переформировывались, работы с новым составом прибавилось. Разные люди, как в жизни и заведено. Красные "корочки" СМЕРШа обязывали лейтенанта Чмурнова границу между преступлением и глуповатым человеческим

легкомыслием четко различать. Сергей старался справляться, хотя сложно было. Все ж госграница со своими четкими правилами и маркировкой столбами куда понятнее.

Письма из Калуги и Москвы приходили аккуратно. Стефа длинно писать не любила, и так работа бумажная, сдержано излагала, но... Хорошие письма были.

В июле на Дуге родной ИПТАП стоял в резерве. Приказ выдвинуться и остановить танки противника противотанкисты выполнили вовремя. Вклиниться немцам удалось, но потом панцеры встали и горели. Сергей с комендантским взводом оборонял КП, досталось штабу крепко, но лично товарищ Чмурнов отделался неприлично подбитым глазом - не осколком, а комком земли врезало. Везло.

Пополнились, получили новую матчасть. Фронт катился вперед, а Чмурнов, оперуполномоченный ОКР, занимался рутиной - пополнение пришло пестрое, частью из-под оккупации...

Приказ на переброску пришел внезапно. Противотанкисты грузились в эшелоны, стоял обычный беспорядок с беготней, который в опытных частях на самом деле является порядком. После совещания Сергей подошел к непосредственному начальнику.

– Вот пользуешься ты, Чмурнов, своей осведомленностью и служебным положением, - насупился капитан.
– Ладно, следуешь с первым эшелоном. На столицу даю сутки. Догоняешь свой полк любым способом, хоть на ковре-самолете.

– Есть на ковре-самолете...

К Москве подошли ночью, но простояли где-то на подходе, и двинулись дальше лишь на рассвете. Сергей спрыгнул на ходу у смутно знакомого переезда, вслед из теплушки скинули плотно набитый "сидор" и прокричали всякие не очень полезные советы.

Москва была все та же: чуть менее снежная, чуть более многолюдная, но очень даже узнаваемая. Сергей добрался до Полянки, дошел до памятного учреждения. Здесь изменений было больше: входили и выходили люди, подъехала машина, высадила подполковника в роскошной новой шинели и сияющих погонах. Вернулись эвакуированные картографы-топографы, намекала на такие обстоятельства Стефа.

С пропускным режимом тоже имелись изменения. Сергей показал бдительному лейтенанту удостоверение, объяснил, что проездом и срочно. Отнеслись с пониманием...

Стефа вылетела через минуту. Все в той же телогрейке, с платком на плечах, но без валенок. Простучали по ступенькам туфли, кратенькая, чуть заметная заминка, а потом товарищ топограф поднялась на цыпочки и обняла Сергея.

– А я вроде чувствовала.

– Проездом, на сутки отпустили, - выдохнул лейтенант, осторожно обнимая маленькие ватные плечи.

– Понятно, - Стефа не спешила отпускать, но все же отпустила, окинула придирчивым взглядом: - Значит, без палки?

– Я бы написал. Жив-здоров. А ты?
– Сергей глупо глянул на голову подруги.

– Не нравится?
– Стефа провела ладошкой по стриженой мальчишеской голове.
– Я имущество на вокзалах принимала, а там столько всего разного понавезли. Я насекомых больше, чем гигиенической мужиковатости боюсь.

– Ну и правильно, - Сергей улыбнулся.
– Я тебя подожду после службы. Чаю где-нибудь попьем?