Короткая память
Шрифт:
Директор местного проектного института Виталий Федорович Земсков находился в кабинете Ваниной.
Вера Игнатьевна сидела, подперев подбородок кулаком, и в упор смотрела на собеседника.
— ...Значит, проект ваш, товарищ Земсков, предусматривал укладку труб прямо в грунт, бесканальным способом? — спросила она.
— Совершенно верно, — согласился Земсков.
Казалось, ни строгий тон, ни суровый взгляд
— А между тем, — Ванина придвинула к себе книжку в светлой обложке, — строительные нормы и правила требуют укладывать трубы не в грунт, а в железобетонные лотки. То есть канальным способом. Так?
— Именно, — опять охотно согласился Земсков.
Ванина откинулась на спинку кресла.
— Получается, — спросила она, — авария и смертельный случай прежде всего на вашей совести?
— А вот это уже неверно, — возразил Земсков.
— Объясните.
— Сделайте одолжение. — Земсков показал на книжку: — Когда были введены эти правила?
Ванина посмотрела на обложку.
— Тысяча девятьсот семьдесят четвертый год.
— Правильно. А проект теплотрасс выдали мы в пятьдесят четвертом. За двадцать лет... И в технической литературе господствовала тогда теория о целесообразности, наоборот, бесканальной прокладки... Особенно там, где песчаный грунт. Бесканальная прокладка ведь на тридцать процентов дешевле... Прислать вам эти книги?
— Значит, врали ученые? — оставив без внимания его вопрос, спросила Ванина.
— Нет, Вера Игнатьевна, не врали, — спокойно возразил Земсков. — Просто наука не стоит на месте, а с каждым годом идет дальше, развивается... Вполне естественный процесс... Пройдет еще двадцать лет, и, возможно, мы откажемся от сегодняшней канальной прокладки. Появится что-нибудь новое, получше... Разве можно упрекать авиаторов, зачем они на заре века проектировали винтовые, а не реактивные самолеты? Смешно, не правда ли? — он улыбнулся.
Ванина спросила:
— А почему взяли для изоляции диатомовый кирпич, который вызывает коррозию?
— В пятидесятые годы это тоже допускалось всеми инструкциями, — объяснил Земсков. — Да и не было под рукой ничего другого.
Она молчала.
Земсков спокойно ждал.
— Ах, как хорошо! — сказала Ванина. — Выходит, по науке лопаются трубы каждый год, и люди заживо варятся в кипятке — тоже по науке!
— А вот это уже безобразие, — сказал Земсков. — Люди не должны страдать ни при каких условиях. Пусть объяснит Георгий Андреевич Постников, как это получилось, что работники «Горэнерго» три часа не могли перекрыть воду. Безобразие, да и только. Виновных надо отдать под суд.
— Замечательно, — сказала Ванина. — Тех, кто не мог ликвидировать аварию, — под суд. А вас, которые запроектировали ее своими собственными руками, под суд не надо.
Земсков мягко улыбнулся.
— Надо или нет — не знаю, — сказал он. А вот то, что по закону нас нельзя под суд, — это совершенно точно.
Ванина молчала.
—
— Советовалась уже.
— Ну и что?
— Подтвердил, к сожалению.
Земсков улыбнулся.
— Тогда в чем же дело?
— А в том, что вы мне противны.
Он развел руками.
— А это уже, простите меня, женские эмоции.
— А разве я не женщина? — спросила она.
— Очаровательная, — согласился он.
В селекторе раздался голос секретарши:
— Вера Игнатьевна, к вам Руднева.
— Пусть зайдет, — сказала Ванина.
В кабинет вошла Алла Борисовна.
Земсков вежливо поднялся.
— Знакомы? — спросила Ванина.
— Не имею чести, — сказал Земсков.
— Руднева Алла Борисовна, — представила Ванина. — Первая горбольница... Земсков, Виталий Федорович, директор проектного института.
— Очень приятно, — сказал Земсков.
— Здравствуйте, — Руднева протянула ему руку.
— Все, Виталий Федорович, — сказала Ванина. — Пока у меня нет больше вопросов.
— Всегда к вашим услугам, — Земсков поклонился и вышел.
Ванина перевела взгляд на Рудневу.
— Садись, мать, — сказала она. — Чего такая бледная?
Руднева вздохнула.
— Дайте закурить, — попросила она.
— А ты разве куришь?
— Сама не знаю, — сказала Руднева.
Ванина открыла ящик стола, достала пачку сигарет, спички, протянула Алле Борисовне. Та неумело затянулась.
— Завтра чтобы бросила, — распорядилась Ванина. — Врачи говорят: курить — вредно для здоровья.
— Жить — вредно для здоровья, — объяснила Руднева.
Ванина усмехнулась:
— Только сейчас узнала?
— Давно знала, да все не верила.
— И правильно делала, — сказала Ванина. — Не всему, что знаешь, надо верить... А то характер испортится, и морщины наживешь.
— А мне все равно, — сказала Руднева.
Ванина посмотрела на нее.
— А вот тут ты уже не искренна с советской властью, — объяснила она. — Нет такой бабы, которой было бы все равно...
Они помолчали.
— Значит, так, — сказала Ванина, — по факту аварии возбуждено уголовное дело. Пока привлекается один этот диспетчер... Антипов, кажется?
— Кажется.
— Прокурор говорит: мутный мужичонка... То волосы на себе рвет, то всех кругом обвиняет...
— Пустое место он, а не диспетчер, — сказала Алла Борисовна. — Элементарного дела не смог сделать.
Ванина строго посмотрела на нее.
— А это ты давай, брось, — сказала она.
— Что?
— Своего тоже не выгораживай... Если диспетчер действует неграмотно — значит, он не обучен... А не обучен — потому что его не обучили... Так ведь, милочка, получается?