Короткая победоносная война
Шрифт:
Кое-кто из людей, принадлежащих древесным котам, решался на короткие случайные связи, намеренно удерживая отношения на самом поверхностном уровне, чтобы не тревожить своих стражей, но для Хонор такой способ был неприемлем. Она не могла так поступить. И, что более важно, она и не смогла бы. Вопреки материнскому влиянию в душе она была слишком сфинксианкой… слишком упрямой и честной.
— Ну, что было, то прошло, — вздохнула Хонор, прерывая размышления. — Я не могу вернуться в прошлое и переделать его, но боюсь, оно лишило меня необходимых навыков, которые другие люди считают естественными. — Хенке заметила, что она дотронулась до левой половины лица,
— Знаешь, на самом деле ты в нем не нуждаешься, — мягко сказала Мишель.
И это была правда. Она никогда не видела, чтобы Хонор красила губы, но это не уменьшало ее яркости и точеной привлекательности.
— Миледи, — со страстью возразила Хонор, то ли смущаясь, то ли смеясь, — мое лицо нуждается в любой помощи, какую вы можете оказать.
— Ты не права, но я не буду с тобой спорить… — Мишель склонила голову набок, слегка улыбнулась. — Надо полагать, ты хочешь, чтобы я помогла тебе восполнить — гм! — пробелы в твоем образовании? — Хонор кивнула, и в глазах Хенке вспыхнула ласковая насмешка. — Или лучше сказать — недостачу в твоем арсенале? — подразнила Мишель и рассмеялась, поскольку Хонор вновь покраснела.
— Всего понемногу, — с достоинством ответила она, собрав все свое самообладание.
— Ну что же… — Мишель задумчиво поджала губы. — Ты знаешь, у нас совершенно разные типажи.
— Что это значит?
— О боже! — простонала Хенке, подняв глаза к небу: какая фантастическая невинность! Какое крайнее невежество в науке кокетства!
Хонор выглядела удивленной, и Мишель замотала головой.
— Значит, так. Доверься мне. Вообще-то моя мать всегда настаивала на том, чтобы все ее дочери в тонкостях овладели искусством охоты за мужчинами. Думаю, я смогу помочь тебе, но для этого мне надо устроить налет на корабельный магазин. Ничего из моей косметики тебе не подходит, это ясно. — Она нахмурилась и мысленно пробежала перечень самого необходимого, потому что в точности ей было известно только одно: в аптечке Виктории косметика отсутствовала напрочь. — Как скоро ты хочешь достичь желаемого результата? — спросила она.
— Примерно в течение недели? — почти нерешительно предположила Хонор, и Хенке, к ее чести, ухитрилась не улыбнуться.
— Думаю, мы справимся. Итак, сегодня четверг? Что ты скажешь, если в будущую среду я отложу свои дела где-нибудь перед ужином и обучу тебя превращаться в ослепительную красавицу?
— В среду?
Хонор снова покраснела. С рассеянным видом она отвела взгляд и принялась внимательно изучать настенный портрет королевы. Мишель пришлось срочно подавить очередной приступ смеха, потому что вот уже шесть недель по средам Хонор регулярно обедала вечером с Полом Тэнкерсли.
— Среда подойдет, — согласилась она через минуту.
— Договорились. А пока что, — Хенке поднялась, — мне понадобится увольнительная, завтра, на несколько часов. Встретимся для обсуждения занятий на тренажерах-имитаторах в шесть тридцать?
— Почему нет? — Хонор, казалось, почувствовала облегчение, заговорив о работе, она медленно отвела глаза от портрета королевы Елизаветы и улыбнулась. — И… спасибо, Мика. Большое спасибо.
— Ну вот еще! Для чего же тогда друзья? — рассмеялась Мишель, затем расправила плечи и щелкнула каблуками, завершая разговор. — С этими словами позвольте откланяться, доброй ночи, мэм.
— Доброй ночи, Мика, — сказала Хонор, и ее улыбка сопровождала коммандера до самого люка.
— … и
Собравшиеся офицеры эскадры поднялись и, вежливо кивнув, покинули зал. Все, кроме одного, и Паркс удивленно поднял брови, увидев, что контр-адмирал Марк Сарнов остался в кресле.
— Вы что-то хотите, адмирал? — спросил он.
— Да, сэр, — спокойно ответил Сарнов. — Я могу поговорить с вами? — Он быстро посмотрел на коммодора Капра и капитана Хёрстона, затем снова на Паркса. — Наедине, сэр.
Паркс резко вдохнул. Он чувствовал, что Капра и Хёрстон тоже удивлены. Сарнов говорил скромно и уважительно, но настойчиво, а зеленые глаза были чересчур спокойны. Капра хотел что-то сказать, но адмирал жестом остановил его.
— Венсан, Марк, вы не оставите нас на минуту? Когда мы с адмиралом Сарновым закончим, я присоединюсь к вам в кают-компании и мы продолжим анализ передислокаций.
— Конечно, сэр.
Капра встал, глазами дав знак операционисту флота подняться, и оба вышли из зала. Дверь за ними закрылась. Паркс, откинувшись в кресле, поднял руку открытой ладонью к Сарнову:
— Так о чем вы хотели поговорить со мной, адмирал?
— О капитане Харрингтон, сэр, — ответил Сарнов. Глаза Паркса сузились.
— А что с капитаном Харрингтон? Есть проблемы?
— Не с нею, сэр. Ее работой я доволен. Но есть причина для разговора.
— Вот как?
— Да, сэр. — Сарнов с вызовом встретил взгляд своего командира. — Могу я узнать, сэр, почему капитан Харрингтон — единственный флагманский капитан, ни разу не приглашенный для совещания на борт «Грифона»?
Паркс с невозмутимым выражением лица глубже откинулся назад и забарабанил пальцами по ручке кресла.
— Капитан Харрингтон, — сказал он, выдержав минуту, — была полностью занята возвращением в строй своего корабля и знакомством с обязанностями капитана флагманского корабля, адмирал. И я не видел причин отвлекать ее от неотложных забот для участия в рядовых совещаниях.
— При всем моем уважении, сэр Йенси, я не думаю, что это правда, — сказал Сарнов. Паркс побагровел.
— Вы называете меня лжецом, адмирал Сарнов? — сухо спросил он.
Подчиненный, не отводя глаз, покачал головой.
— Нет, сэр. Возможно, мне следовало сказать так: я не верю тому, что ее плотное расписание — единственная причина, по которой вы лишили ее доверия.
Паркс со свистом втянул воздух сквозь зубы, глаза его заледенели — как и голос:
— Даже если допустить, что это правда, я с трудом понимаю, каким образом мои отношения с капитаном Харрингтон касаются вас, адмирал.
— Она капитан моего флагмана, сэр, и чертовски хороший капитан, сэр, — ответил Сарнов тем же спокойным тоном. — За прошедшие одиннадцать недель она не только освоила свои обязанности по эскадре, к моему полному — абсолютному — удовлетворению, наблюдая одновременно за ремонтом собственного корабля. Она продемонстрировала почти невероятное искусство в тактических маневрах, заслужила уважение всех моих капитанов и взвалила на свои плечи добрую половину забот капитана Корелл. Скажу больше, она выдающийся офицер с огромным опытом, которым мог бы гордиться любой капитан, ей практически нет равных. А исключение Харрингтон из числа участников совещаний оперативной группы может означать только то, что вы не очень доверяете ей.