Короткие смешные рассказы о жизни 4
Шрифт:
Наконец мы погрузили невероятных размеров багаж во все отсеки машины и тронулись навстречу приключениям.
Первые пару дней все как будто было отлично. Все барахтались у песчаного берега. Грелись на валунах. Осваивали лес (с различными целями). Если честно, я воду не очень люблю. Плавать в принципе умею. В море бодро вбегаю и заныриваю. Но не так, чтобы месить руками и ногами до полного изнеможения. Это уже лишнее. К чему это?
Я, конечно, заметил, что купленная палатка наша тесновата. Оборудования у меня особо не было. Удочки
Невидимый червь начал подпиливать мой душевный баланс. Чего-то не хватало.
Крутого топорика. Или умения раскрошить полено. Прикольного мангала. Или заплыва на середину озера с другими дикими туристами. Суперского спиннинга. Или огромных рыбин, которых они ежедневно таскали невесть откуда. Они смотрели на меня дружески и весело, но… без восхищения. Да что уж! Я замечал, что с гораздо большим уважением они глядели на Нюрочку и кружили вокруг нее, особенно когда она колдовала над котелком или давала детям попробовать «картошечку».
А вечером четвертого дня собрались все эти черти общей сходкой и обсуждают:
– Завтра идем на остров Саари.
– Большой заплыв – круто!
– Ну, смотрите, как завтра делаем. Через наше озерцо плывем к протокам. Они узкие. Сейчас выберем один, по которому пойдем. Он нас выведет в большую Ладогу.
– Шурик, ты чего скучаешь?
Я выдавил снисходительную усмешку.
– Да все хорошо, отдыхаю!
– Слышь, завтра твой опыт очень пригодится. Первые две лодки пойдут с серьезными бойцами. В середине остальные. И кто-то сильный должен замыкать. Смотреть за всеми.
– Так… ну все верно. Мы тоже так делали. И на Урале… да… Только у меня ж лодки нет, мужики! – радостно завершил я.
– Тебе Макс свою даст. Он сядет в середину на весла.
– Да, ты нужен, старичок! Хватит по ягоды ходить! – И все заржали.
– Не вопрос, – солидно говорю я, – идем так идем.
Прорвемся – понятное дело. Лодка моя пойдет последняя, никто особо не будет мне в спину дышать и смотреть, как я гребу и чего там делаю. Нюрочке с Маней я запретил ехать. Это лишнее. Один как-нибудь справлюсь, оно и полегче будет.
Собрались с утра выходить. Грузимся. Пацан Макса, мальчишка лет одиннадцати, скачет вокруг и просится, чтоб тоже взяли. А Макс не умеет с детьми общаться. Вот я сказал своим: «На берегу!» – и все. Никто не прыгает, не канючит, под ногами не путается. А здесь – полная анархия.
– Ну, па… Ну я с вами!
– Вовка, я в середине сяду для страховки. Там лодка вся расписана уже.
– Па, а в нашей лодке можно?
– В нашей лодке дядя Саша идет замыкающим, он следит за колонной.
– Па, я ему помогать буду! Я ж с тобой сколько раз ходил! Можно, а? Па! Можно я в нашей лодке?
– Вовчик, если дядь
– Я все буду делать. Я даже грести могу. Я сильный.
– Шурик, возьмешь пацана моего? Он стреляный воробей. Можешь эксплуатировать его по полной!
Я криво улыбнулся… и безысходно потряс головой.
Мальчик этот странный, конечно. Сел и уставился на меня, как на что-то диковинное. Первые минут двадцать ничего не говорил, только таращился. И лицо такое ошарашенное делал, как будто мы не в лодке плывем, а какие-то вещи небывалые совершаем. Я что, полный идиот перед ним?
Из маленького озерца, на берегу которого стоял наш лагерь, мы двигались в большую Ладогу. Впереди было узкое место. Постепенно мельчало, и дно ощущалось все ближе. Наша колонна двигалась не спеша. Но потом я стал замечать, что они как будто прибавили ходу.
– Сейчас будет глубоко, – внимательно глядя на меня, пробубнил Вовчик.
– Не сказал бы, – уверенно бросил я.
Вовчик глянул на меня немного удивленно.
– Будет глубже. Нам надо аккуратнее.
Я смотрел на удаляющиеся от нас лодки, и казалось, они пошли быстрее и увереннее.
– Это где мелко – надо смотреть в оба, чтобы на мель не сесть. А если выплываем на глубокое место, то не боись! Можно прибавить.
А парень меня не слушал даже. Вертел башкой. С борзым видом.
– Там может быть подводный камень.
– Ты под водой видишь?
– Вода – видите, такими кругами ходит? Бывает, когда огромный валун рядом.
– Старик, мы в Карелии, тут огромные валуны везде рядом. Вот отстаем мы – это действительно непорядок.
Раздражал этот мальчишка. Умничал. Не доверял мне. Вдруг он как заорет:
– В сторону, меняйте направление! Левее!
Вот псих! Вскочил, показывает мне на что-то.
– Сядь, блин! Ты больной, что ли? – заорал я тоже.
– Сейчас врежемся, обходите! Куда ж вы правите?!
Он попытался схватить мое весло. Я хотел отпихнуть его руку, весло выскользнуло и, глухо ударившись, поползло в воду. Пытаясь его поймать, я резко наклонился. Не успел. Свесился, чтобы черпануть его в воде.
– Что вы делаете?! – завизжал пацан. – Дурак! Вы дурак! Папа-а-а! Па-а-а!
Ничего страшного не произошло, если судить по-крупному. Ну перевернулись.
Лето. Озеро. Искупались, считай. Пацан цел. Не утонул. Не ударился. Испугался только. Причин для паники вообще нет. Вон у костра в лагере уже смеются над этим. По шестому разу вспоминают, кто что услышал, как кто обернулся и что увидел. Ну подумаешь…
Нюрочка немой старушкой сидит рядом и смотрит на меня цементным взглядом. По-моему, у нее вообще нет чувства юмора. Женщины – такой народ, у них это чувство напрочь отсутствует. А мне произошедшее даже нравится, если разобраться. Все хлопают меня по плечу. Интересуются, как я себя чувствую.